— Одевайся, милая, проведаем истру Леон.

Уговаривать Линк не пришлось, уже через десять минут я подперла поленом входную дверь, и мы отправились в Дейлиш.

— Великие Духи предков, какая прелесть! Сколько она стоит?! — воскликнула Марта так, что на нас оглянулись все посетители кофейни. Благо их было всего три человека, и все же…

Я жутко покраснела и замахала руками.

— Нет-нет, Марта, что вы! Это подарок! Я сама сделала эту брошь, чтобы отблагодарить вас…

— Вы сделали это? — ахнула истра Леон еще громче. Теперь на нас бросали взгляды заинтересованные, а я покраснела еще сильнее.

— Марта, прошу, не кричите так… Да, я сшила для вас, это можно прикрепить к платью или накидке, вот так… — осторожно продела иглу в ткань и улыбнулась. — Вот на этом синем платье смотрится красиво. Мне кажется.

И смутилась.

— Конечно, если вам не нравится, то совсем не обязательно… Я просто хотела вас порадовать, Марта.

— Не нравится? — Женщина сверкнула глазами и вдруг прижала меня к себе, отчего я пискнула. — Это просто волшебно, моя дорогая Софи! Идемте же, я напою вас кофе! С миндальными пирожными. Линк, милая, ты любишь миндальный крем?

— Очень, истра Леон!

— Эта сладкоежка любит все, где есть сахар, — вздохнула я, устраиваясь за столиком. — Но мы ненадолго, у меня еще куча дел.

— У меня тоже, дорогая Софи, но дела подождут, если есть хороший кофе, не так ли?

Я рассмеялась и согласно кивнула.

— Так.

— Правда, если на пороге не стоит истр Вудс, — с внезапным придыханием прошептала Марта. — Простите, Софи, и еще раз спасибо за ваш подарок!

Я успокаивающе махнула рукой, показывая, что совсем не обижаюсь. И с любопытством осмотрела мужчину, что привел истру Леон в такой трепет. Истр Вудс оказался респектабельным пожилым мужчиной, седовласым, с кисточкой аккуратных усов и тростью в руках. И, похоже, Марта к нему испытывала нечто большее, чем доброжелательность.

— Линк, допивай какао и идем, надо успеть заскочить в лавку.

Уходя, я помахала рукой Марте, и та ответила извиняющейся улыбкой, но тут же вновь заворковала над усатым истром, что благожелательно кивал.

За пару часов мы с Линк успели посетить несколько магазинчиков, купить замок и даже договориться с мастером, что приладит его к двери. Парень оказался моложе и смелее водопроводчика и быстрее согласился мне помочь.

Так что в Оливковую рощу я возвращалась довольная и даже напевала какую-то песенку.

Но мое радужное настроение смело, стоило ступить во двор. Веревка с отстиранными вещами оказалась обрезанной, и все мои многострадальные платья теперь валялись в грязи. Я сглотнула, чувствуя, как стучит в висках кровь, и сжала кулаки.

— Линк, милая, — как можно мягче сказала я. — Иди в дом и накрывай на стол. Я скоро вернусь, мы будем пить чай.

Девочка кивнула и убежала, а я посмотрела ей вслед, а потом развернулась на каблуках и, вбивая их в дерн, двинулась на сторону соседа. Ну, все, мое терпение лопнуло! Стоило вспомнить часы, которые я провела за стиркой, и представить новые… Убью! Точно убью гада!

В дверь я тоже ударила ботинком, решив, что слишком много чести — руками стучать!

К моему удивлению, створка распахнулась, несколько остудив мой пыл. Однако недостаточно, чтобы я остановилась. Сжав кулаки и вздернув подбородок, я влетела в полутемную комнату.

— Истр Хенсли, вы здесь? Будьте добры выйти!

Мой голос прозвучал не грозно, а жалко. Наверное, все дело в этом помещении, здесь все было слишком… мужским. Настоящая холостяцкая берлога. Все ставни закрыты, в комнате темно, как в пещере, узкие лучи света пробиваются лишь через щели и открытую дверь. Но этого достаточно, чтобы рассмотреть диван с потертой обивкой, на который небрежно свалены вещи, стол, уставленный посудой, шкафы, башенку поленьев возле камина, ведро с золой рядом. Воздух здесь был сухим и пах мужчиной. На самом деле я соврала утром, сказав, что от дикаря разит. Уж больно хотелось его задеть.

Самого соседа видно не было.

Я помялась на пороге, не зная, что делать дальше.

— Истр Хенсли?

Мне никто не ответил, и, покосившись на дверь, я двинулась в глубь комнаты. За первой обнаружилась вторая, и я замерла, ошалело рассматривая нору. Назвать это по-другому не получалось, постелью это точно не являлось. На широкой кровати были набросаны покрывала и шкуры, целая гора, в центре которой темнел лаз. Настоящая звериная нора, очевидно, предназначенная для сна. Рядом были наложены камни, от которых даже сейчас исходило тепло. Моргая, я придвинулась ближе, завороженная этим невиданным зрелищем.

На стуле с высокой спинкой лежала куртка соседа, и план созрел моментально. Воровато оглянувшись, я вытащила из мешочка на поясе флакончик с каплями. Их используют для успокоения и хорошего сна, несколько капелек внутрь — и человеку обеспечены хорошие сновидения. Но были у эликсира и другие свойства. Снова оглянувшись, я метнулась к куртке дикаря и вылила почти весь флакончик на мех.

— Какого хрена вы здесь делаете?

Яростный голос заставил меня подпрыгнуть, обернуться и в ужасе прижать ладони к груди. Шерх Хенсли стоял в дверях, расставив ноги и сжимая свою двустволку. Темные глаза сужены, от стиснутых зубов дергаются желваки, и это видно, даже несмотря на бороду! Жуткий растянутый свитер с заплатками и перчатки с обрезанными пальцами завершали образ и делали Шерха похожим на одного из дорожных бандитов. Да что там! Он мог бы быть их главарем, с такой-то рожей!

— Решили снова продемонстрировать мне свои прелести, истра? — его губы искривила презрительная усмешка. А я выдохнула. Похоже, мои манипуляции с курткой сосед не заметил. — Надо же.

Обида и ярость ударили в грудь так, что дышать стало нечем, и я сжала кулаки, готовая броситься на мерзавца. Бабушка всегда говорила, что мои чувства меня погубят. Потому что они всегда главнее разума. Выдохнула.

— Не смейте меня оскорблять, — как можно высокомернее произнесла я. После жизни в Лангранж-Холле у