Музыка полилась в квартиру.
Джун закрыла глаза и слегка покачнулась.
Песня напомнила ей о лете. О смехе и шампанском, плеске воды в бассейне, занавесках на веранде и сильных руках, а еще о грубом сланце под щекой и…
Джун сняла иглу, и песня остановилась.
Прошлое было прошлым.
Мертвым и глубоко зарытым.
Она бродила по спальне, рассеянно провела рукой по одежде в шкафу – половина из которой, казалось, пала жертвой гнева Марселы. Внезапно загудел телефон.
Сид: Мне так скучно.
Сид: Хотела бы я быть с тобой.
Джун набрала ответ.
Джун: Ты можешь.
Сид: Не могу.
Они уже не раз обменивались этими фразами, пусть обе и знали, что встреча им на самом деле не светит.
В конце концов, Джун могла быть кем угодно, а Сидни, казалось, могла быть только собой. Приметная в своем постоянстве внешность Сид сведет на нет собственное преимущество Джун. И, конечно же, речь шла о других – о Митче и, что более важно, о Викторе. Поначалу Джун не понимала природу этих отношений или степень привязанности Сидни, пока та наконец не сломалась и не рассказала ей все.
* * *Это было прошлой осенью, и они вели один из своих ночных разговоров, каждая сидя на крыше, в разных городах, но под одним и тем же небом. Сидни устала – устала жить на чемоданах, устала от вечного бега, устала не жить нормальной жизнью.
Джун, конечно, задавалась вопросом, почему они так много передвигаются, и долгое время думала, что компания в бегах. Но было еще кое-что, она знала это и ждала, когда Сидни ей доверится.
Той ночью Сид настолько устала, что сказала правду. Виктор ищет того, кто сможет ему помочь.
– Как помочь?
– Он болен. – Долгая пауза. – Я это сделала.
– Как ты могла сделать его больным?
– Я думала, что смогу его спасти. Я старалась. Но это не сработало. Не так, как должно.
Джун замялась. Она видела, как Сидни воскрешала маленьких животных, знала, что означает ее вмешательство.
– Ты воскресила Виктора?
– Да. Я уже возвращала людей… – едва слышно прошептала Сид. – Но когда они похожи на нас, все труднее. Нужно лезть в темноту намного дальше. Я думала, что схватила всю нить, но она была истертой, растрепанной, должно быть, я пропустила что-то, и теперь… его сила работает неправильно.
Последние слова походили на дыру в доспехах, шанс задать вопрос, который мучил Джун с того дня, как она задела мужчину в черном. В чем тайна его могущества? Она заметила что-то в уме Митча, во всяком случае, получила смутное представление, затем почерпнула больше из страха здоровяка и осторожных слов Сидни. Виктор мог больше, чем просто заводить машины или решать загадки с закрытыми глазами.
– В чем сила Виктора? – спросила она и услышала, как Сид сглотнула.
– Он причиняет людям боль.
Пауза.
– Сидни, – медленно сказала Джун. – Он когда-нибудь делал тебе больно?
– Нет. – А потом: – Не нарочно.
Гнев прорезал Джун, как нож. Гнев и мрачная решимость освободить Сидни от тисков Виктора.
Пока ей это не удалось.
Но попробовать еще раз стоит.
– Если ты когда-нибудь захочешь уйти…
Но Джун всегда знала ответ, еще до того, как его услышала.
* * *Джун вздохнула. Сидни все еще винила себя в ситуации Виктора, и пока Джун не найдет способ отделить девочку от ее тени, Сид будет повторять те же самые два слова.
Джун положила трубку и вновь сосредоточилась на проблеме с Марселой Риггинс. Она взяла фотографию с комода в рамке. Без сомнения, женщина была потрясающей. Черные волосы, бледная кожа, длинные конечности. Такая, что дух захватывало. Однажды и Джун была такой красавицей.
Внешность переоценивали.
Джун бросила фотографию на кровать и подошла к окну, намереваясь проследить за Марселой.
Вместо этого она заметила черный фургон, стоящий на холме у входа в переулок.
Не пойдет.
Она опять накинула личину мистера Гостерли и спустилась вниз. Пройдя через вращающиеся двери, Джун отказалась от него в пользу кого-то еще менее привлекательного – мужчины средних лет, изможденного из-за хронического недосыпа. Бездомный парень, словно пьяный, пошатнулся и ударился о капот стоящего фургона. Затем, не поднимая глаз, начал расстегивать свой изношенный ремень и мочиться прямо на месте.
Дверь распахнулась и захлопнулась.
– Эй! – крикнул голос, схватив сзади ее заимствованное тело.
Джун повернулась и повисла на солдате, словно теряя равновесие. Лезвие с аккуратным маленьким щелчком выскользнуло из пальцев. Она вонзила клинок в горло солдата, затем прислонила его к стене.
Один готов.
Сколько еще?
* * *Тем временем на другой стороне города…
Марсела сидела во внутреннем дворике «Le Soleil», потягивая латте. С навеса капал дождь, сотни незнакомцев шли мимо под черными зонтиками.
Она не могла избавиться от ощущения, что за ней наблюдают. Марсела, конечно, привыкла быть в центре внимания, но это было по-другому. Навязчиво. И все же определить очевидный источник не удавалось.
Несмотря на беспокойство, Марсела не пряталась – таиться не в ее стиле. Но она уступила более тонкой эстетике: собрала черные волосы в простой высокий хвост, фирменные туфли на шпильках сменили более функциональные черные сапоги на каблуке. Задумчиво постукивая по краю чашки ногтями со свежим золотым маникюром, Марсела разглядывала станцию метро по ту сторону улицы. Вспомнила расположение эскалаторов, которые вели вниз на один уровень, а затем на второй и заканчивались у шкафов для хранения у белой изразцовой стены.
Нужный шкафчик был одним из пяти тайников, разбросанных по всему Мериту. Это была идея Марселы: припрятать средства на случай экстренной ситуации. Следует признать, она никогда не представляла, что окажется в такой ситуации.
Завопила сирена, и Марсела крепче стиснула кофейную чашку, глядя, как из-за ближайшего угла выезжает патрульная машина. Но та пронеслась мимо, и Марсела выдохнула и поднесла латте к губам.
Странно: после расправы над Маркусом она жила в напряжении, ожидая, что в любой момент появятся полицейские. Марсела не была дурой. Она знала, что именно они сохранили ее выживание в секрете. Знала, что ее уход из больницы тихим никак не назвать. И все же никто не явился ни убить, ни задержать ее.
Марсела задумалась, как поступит, если за ней все же явятся.
– Что-нибудь еще? – спросил официант.
Марсела улыбнулась ему, глядя сквозь темные очки.
– Нет, чек, пожалуйста.
Она заплатила и встала, немного вздрогнув: ожоги затягивались, но кожа все еще была чувствительной и ныла при каждом движении. Полезное напоминание о преступлении Маркуса и кратчайший путь к вызову новообретенной силы, если когда-нибудь она понадобится.
Марсела пересекла улицу и направилась к метро.
Она подошла к шкафчикам и ввела комбинацию, которую обычно использовал Маркус, –
