– Рашер.

Доминик поднял голову и понял, что фургон стоит, задние двери открыты, а снаружи в сумеречном свете виднеется его собственный дом. Солдат протянул Дому сумку на молнии, вернул телефон, и Дом вышел, но, поднимаясь по ступенькам и заходя внутрь, не мог избавиться от ощущения, что за ним наблюдают.

Там, на улице, стояла незнакомая машина. Доминик включил телевизор, вернулся к окну – она все еще была там, на холостом ходу. Дом переоделся в тренировочный костюм, глубоко вздохнул и выскользнул из времени.

Мир затих, стал тяжелым, серым, все звуки и движения прекратились. Дом направился к входной двери, борясь с сопротивлением застывшего времени.

Когда каждый шаг отдавался болью, Дом не мог провести больше нескольких минут в этом тяжелом темном месте. Но после нескольких месяцев тренировок конечности и легкие работали устойчиво – если не легко.

Он беззвучно спустился по лестнице, а ведь прежде шаги отдавались эхом. Дом остановился возле незнакомой машины и наклонился осмотреть фигуру на водительском сиденье, что так и застыла, не донеся мобильник до уха. Человек выглядел как бывший военный, на сиденье рядом с ним лежал файл с именем Доминика.

Дом оглянулся на свою квартиру, где на занавесках плясал свет от телевизора. Затем повернулся и прошел два квартала до ближайшего метро. На полпути вниз по лестнице он выбрался из тени в мир света, цвета и времени и исчез в вечернем трафике.

– Они наблюдают за моим домом, – сообщил он, когда Виктор ответил на звонок.

Дом бежал по маленькому парку, дыхание было коротким, размеренным.

– Я так и предполагал, – спокойно ответил Виктор.

Дом замедлил шаг.

– Почему я это делаю?

– Потому что незнание благо, только если хочешь, чтобы тебя поймали.

С этими словами Виктор повесил трубку.

На следующий день Доминик в черном фургоне вернулся в ЭОН и обнаружил, что первоначальную группу из шести человек сократили до пяти. Минус Клинберг. На третий день Мэттьюз тоже ушел. Риос проверила их с помощью упражнений, испытаний, тестов, и Дом сделал ровно то, что ему сказали. Пытался держать голову пониже, а лицо попроще. И все ждал, что его схватят.

Хотел, чтобы его схватили.

Он уже покидал здание, когда его остановила Риос:

– Директор Стелл хотел бы с вами побеседовать.

Доминик напрягся. Он никогда не встречал этого человека, но знал репутацию Стелла. Знал, что он был детективом, который отправил Виктора обратно в тюрьму в колледже. Человек, который выследил Эли. И, конечно же, человек, который организовал ЭОН.

«Беги», – сказал голос в голове Дома.

Он перевел взгляд с Риос на вход в комплекс, где как раз с шипением сходились раздвижные двери.

Беги, пока они не закрылись.

Но если дернуться, это будет конец. Его личность раскроют, прикрытие полетит к чертям. И Дому придется бежать. До конца своих дней.

Он заставил себя пойти прочь от двери.

Риос привела его к кабинету в конце длинного белого зала. Коротко постучала и открыла дверь.

Директор Стелл сидел в кресле с высокой спинкой на дальнем конце длинного стального стола. У него были черные волосы, которые только начинали седеть, на лицо упали тени, когда он уставился в планшет.

– Мистер Рашер. Пожалуйста, присядьте.

– Сэр. – Доминик сел.

Дверь за ним со щелчком закрылась.

– Кое-что меня беспокоит, – сказал Стелл, не поднимая глаз. – Знаете, как если что-то забыл и не можешь вспомнить. Ужасная гадость. Так отвлекает. Словно укус зудит, а почесать нельзя. – Стелл опустил планшет, и Доминик увидел, что с экрана смотрит его лицо. Не фотография, сделанная при сканировании, или распечатка с камер наблюдения. Нет, фото было давнишним, времен его службы. – Я говорю про ваше имя, – продолжил Стелл. – Я знал, что слышал его раньше, но не мог вспомнить где. – Стелл повернул планшет и подтолкнул его через стальной стол: – Знаете, что это?

Доминик посмотрел на экран. Рядом с его фотографией шел своего рода профиль, основные детали (возраст, день рождения, имена родителей) и факты о жизни: адрес, место учебы и т. д. – но также имелась ошибка.

Вторым именем значилось «Элистон».

А на самом деле было «Александр».

– Вы когда-нибудь слышали об Эли Эвере? – спросил Стелл.

Дом застыл, ища правильный ответ, нужное количество знаний. Тот случай прогремел в новостях – но сколько раз и в какие именно моменты? Он встречался с Эли лишь раз, и лишь на миг, когда полез в «Фалкон-прайс» вытащить Сидни и ее собаку.

– Серийный убийца? – отважился Дом.

Стелл кивнул.

– Элиот Кардейл, которого в прессе звали Эли Эвер, был одним из самых опасных ЭкстраОрдинаров в мире. Он убил почти сорок человек и какое-то время использовал полицейские базы данных Мерита – и, если на то пошло, силы полиции, – чтобы составить список целей, профилей тех, кого он подозревал в качестве ЭО. Это, – медленно сказал Стелл, – один из таких профилей.

Однажды, когда Доминик был за границей, он вошел в комнату и обнаружил живую бомбу. Не вроде той самодельной мины, на которой подорвался. Нет, у него никогда не было времени увидеть тот взрыв. Но бомба в той комнате обладала габаритами стального барабана, и все вокруг было заминировано. Он вспомнил, как смотрел вниз и видел спусковой крючок, всего в дюйме от левого ботинка.

Дому хотелось лишь убежать как можно дальше, но он не знал, где находятся другие провода, и не представлял, как прошел так далеко, ничего не задев. Пришлось выбираться, делать один мучительный шаг за другим.

И вот опять шаткое положение: одно неверное движение – и все взорвется.

– Вы спрашиваете, не ЭO ли я.

Взгляд Стелла был цепким, неуклонным.

– У нас нет никакой возможности узнать, действительно ли каждый человек, на которого нацелился Эли, был…

Доминик швырнул планшет на стол.

– Я отдал свою плоть и кровь и кости этой стране. Я отдал этой стране все, что имел. Я чуть не умер за эту страну. И не получил за то никаких особых способностей. Хотел бы я их иметь – вместо этого у меня было тело, полное железа, и много боли, но я все еще здесь, все еще делаю, что могу, потому что хочу, чтобы люди были в безопасности. Не хотите меня нанимать, ваш выбор. Но имейте яйца придумать причину получше, чем эта… сэр.

Доминик откинулся назад и затаил дыхание, надеясь, что вспышка убедит директора.

Повисла тишина. Наконец Стелл кивнул и сказал:

– Мы вам перезвоним.

Дом поднялся со стула и покинул кабинет. Затем прошел в мужской туалет по коридору и в безопасности кабинки извергнул все содержимое желудка.

Бара ударил ладонью по столу и встал.

– Весело с вами, – сказал он, – но у меня миссия.

– Да ладно, – сказал Хольц, – они взяли на работу в поле тебя? – Он повернулся к Риос: – Как так? Я уже несколько недель прошу перевести меня в Сдерживание.

Бара разгладил свою