— Вы… Но… Как? Вы ведь…
— Очень членораздельно. Очевидно, книги так и остались для вас в запретной секции, — Снейп скрестил руки на груди и смотрел на мальчика-мужчину, который немало его крови попил в своё время.
— Вы мертвы, я видел вас мёртвым, — он в страхе начал оглядываться по сторонам, как будто Волан-де-Морт тоже должен выскочить из-за угла, как черт из табакерки.
— Вы как всегда видите лишь вершину айсберга. Что вам нужно от Гермионы? — глава отдела тайн нарочно упустил все приставки и фамилии, он хотел вывести этого мужчину из себя. Это не составило труда.
— Что вы… Подождите… Гермиона всё знает, — Гарри обречённо опустил плечи. Очередное предательство. С другой стороны, он никогда её и не спрашивал.
— Вам ли не знать, Поттер, что ваша подруга всегда знала, как правильно поступить.
— Что вы имеете в виду? — Гарри напрягся и прищурил зелёные глаза.
— Вашу память, конечно, которую она так успешно подправила. Под моим руководством, — Снейп увидел, как Гарри метнулся к нему, но задержался. — Не стоит. Все мы жили по указке Дамблдора. И вы в том числе.
— Ваши… занятия. Она показывала, — Гарри отвернулся, смотря в коридор и пытаясь сдержать гнев, все-таки Снейп — герой войны. Пусть и считавшийся умершим. Не хотелось бы попасть в газеты или снова нарваться на «Обливиэйт».
— Наслышан о вашей провокации. Было низко использовать её слабость к вам, чтобы вытащить на свет всё, что вас так мучило. Хотя, надо признать, зрение Гермиона подправила вам хорошо. В очках вы всегда напоминали недоумка.
— Не было провокации. Я думал, что умру.
— Ну конечно… А я знаю, что вы не стали довольнее от того, что увидели.
— Вас это не касается. Вы ничего не знаете о нас с Гермионой. Вам ясно?! — гнев и ревность душили Гарри, и он сделал несколько шагов в сторону выхода.
— Я знаю всё. Вы всё такой же мальчишка. Жалуетесь и ноете, что вас предали, и всё равно желаете её.
— Как и вы когда-то мою мать, — потом, конечно, Гарри стыдился упоминания о своей матери, но в тот момент хотел надавить на больное место в ответ.
— Я, Поттер, не был болен похотью. Я любил.
— Для меня… эти чувства неотделимы. Экспекто Патронум! Гермиона. Нас ждут на собрании у Министра. Поторопись. Ты обещала.
И пока Гарри уходил всё дальше от отдела тайн, Снейп наблюдал за серебристой выдрой, умчавшейся во тьму передавать сообщение.
Гермиона стояла, прислонившись к стене в двух футах от входа в отдел тайн и задыхалась. Сердце бешено билось, и она положила руку в надежде немного успокоиться.
— Он любит меня, — сказала она сама себе. — Он всё ещё любит меня.
— Я бы назвал это иначе, — внезапно проговорил Снейп наблюдавший за ней. — К тому же это не гарантирует его прощение.
— Я знаю, — она широко улыбнулась. — Вы видели какой патронус? Какой яркий?! Он может стать прежним… нужна мотивация, — внезапно она стала серьёзной. — Надо подумать. Я пойду. Мы с Локонсом почти закончили карту.
Снейп отвернулся от Гермионы, словно видеть её было невыносимо. Он знал, что Поттеру уже никакая мотивация не поможет. Потому что его время вышло. Возможно, именно Снейп сможет утешить Гермиону впоследствии. С этими нехорошими мыслями Снейп вышел из отдела тайн и достал то, что было далеко не у каждого волшебника — сотовый телефон.
***
— Гарри, это становится опасным. Если прознает общественность, меня четвертуют. Фаджа помнишь? — Кингсли Шеклболт, министр магии Британии, ходил по своему кабинету и хотел понять, как поступить в сложившейся ситуации.
— Фадж игнорировал правду, мы же её скрываем. Ты не переубедишь меня. Люди не должны пока ничего знать. Нам нужно избежать паники. А она поднимется, если узнают, что может пострадать статут секретности. Исчезновение такого количества маглов быстро свяжут с волшебниками. Тем более, если их исчезновение связано с пропавшими волшебниками, — Гарри сидел в кресле посетителя и крутил в руках палочку.
— Это только теория, не гони фестралов.
— Мерлин, Кингсли, я думал ты разумнее. Я уже неоднократно предоставлял тебе факты. Маглов ни разу не нашли, ни одного. Мы проверяли всё, вплоть до родственников третьего колена. Ещё и эти маглорождённые волшебники, — он встал и подошёл к окну, которое единственное во всем Министерстве было настоящим.
Гарри Поттер действительно полюбил свою работу, хотя долго сомневался, подходит ли он для неё. Курс у колдомедика, который специализируется на душевных травмах, помог ему стать сдержаннее. Правда, это не касалось Гермионы. Он думал о ней слишком часто для человека, который не смог простить поступок, совершенный в юности. Кроме этого, он всё ещё мечтал о ней. Только теперь эти мечты подогревались не только снами, но ещё и реальными воспоминаниями, когда он отлавливал её в министерстве.
— Министр начал волноваться. Может стоит задействовать обливиаторов?
— Пока мы всё не выясним, это бесполезно. Мы не знаем, что конкретно стирать. Я всё ещё надеюсь, что Гермиона нам хоть какую-то зацепку даст.
— Надо было раньше привлекать отдел тайн. Хотели же несколько лет назад, но ты категорически отказался.
— Я прекрасно помню. Маглы тогда пропадали раз в три месяца, и нас это не сильно заботило.
— Ты знаешь, что она предложит?
Гарри помотал головой, у него до сих пор из головы не выходил Снейп.
— Ты знал, что Снейп жив? — спросил он, резко повернувшись к Кингсли.
— Да, Гарри. Я удивлён, что он тебе показался. Опять сам за Гермионой ходил? — Кингсли увидел, как Гарри снова кивнул. — Оставил бы ты её в покое. Столько лет прошло, — министр очень переживал за Гарри. Тот сам ему рассказал однажды о том, как поступила с ним Гермиона, и к чему это привело. Кингсли не винил Гермиону, потому что знал, на что способен был Дамблдор для достижения общего блага.
— Я бы очень хотел, но не могу. Просто не могу. И знаю, что и она не сможет.
— Переживаю я за вас всех. Особенно мне детей ваших жалко, которые от всего этого в итоге и пострадают.
***
Совещание по делу пропавших завершено. И Гермиона, взволнованная от взглядов Гарри, которые он бросал на неё всё время, пока они решали как действовать, самой первой вышла из кабинета. Она знала, что им нужно поговорить, но совершенно не знала, как начать этот разговор.
Оказавшись в коридоре, Гермиона вздохнула
