========== Часть 5. Когда начинаешь ненавидеть мечту ==========

1996 год

У меня была мечта, я лелеяла её с самого детства, как только услышала о мальчике-который-выжил. На первом курсе дневник Тёмного Лорда пообещал мне любовь Гарри Поттера, я так хотела ему верить. Это привело к неприятным последствиям. Тетрадь была пропитана злом, и я не избежала его влияния. В итоге от смерти Гарри меня спас, но кто спасёт от неестественных желаний, что взяли в плен всё моё существо.

Гарри Поттер вряд ли догадывался, как часто мечтала о нём сестра лучшего друга, запуская пальцы между ног. Как часто я делала приятно другим сокурсникам, фантазируя о члене избранного.

Как завоевать мальчика, для которого не существует никого кроме двух друзей, среди которых была идеальная Гермиона Грейнджер. Каждый год я выдыхала, когда не видела их интерес к друг другу. Но связь была слишком заметна, а мой болван-брат, давно влюблённый в Гермиону, не слишком торопился действовать.

Я лежала в тени деревьев недалеко от Норы и в очередной раз мечтала о Гарри. Сам он вместе с друзьями в очередной раз обсуждал что-то очень важное, запершись в комнате Рона. У меня вырвалось пошлое хихиканье, когда я внезапно представила, чем на самом деле может заниматься эта троица за закрытыми дверями. Моя фантазия как всегда быстро разыгралась, и в голове уже мелькали картинки сплетённых тел, и протянутая рука Гарри, предлагающего присоединиться к ним.

Осмотревшись, я закрыла глаза и опустила руку в юбку, так чтобы со стороны ничего не было заметно. Другой рукой я сжала грудь и потерла сосок, который давно стал твердым. Мои пальчики забрались под трусики и стали медленно массировать влажные складки, и я дернула бёдрами от удовольствия. Я начала представлять член Гарри и трахала себя пальчиками, кусая губы, чтобы стоны не разносились по всей округе. Вот, ещё немного, ускорить движения пальцев, надавить в нужном месте и… Освобождение. Это очень приятно, ещё приятнее, когда это делают не руки, а губы и язык.

Я так хотела, чтобы Гарри тоже испытывал те же чувства, что и я, ту незамутненную похоть, от которой нет спасения, жажду любимого тела. Наконец в моей голове возник план. Как оказывается всё просто, надо было просто подумать, а Гарри потом ещё и благодарить будет. Я резко вскочила на ноги и помчалась к матери. Ведь совсем недавно именно она рассказывала нам с Гермионой про зелье, которое она дала папе перед свадьбой, чтобы будущий муж отбросил понятия о скромности.

— Мама! — я зашла на порог дома, в котором родилась и выросла. Здесь никогда ничего не менялось. Та же расцветка стен, та же мебель, те же блюда на столе. Я мечтала о другом. Никогда не понимала, почему мы не возьмём домовика, который был бы незаменимым помощником по дому. Как только мы с Гарри поженимся, первое, что я попрошу — это домовик, и пусть Грейнджер хоть слово скажет. Теперь я была уверена, что свадьба состоится.

— О, Джинни. Накрывай на стол, скоро ребята спустятся, — затараторила мама, не прекращая с помощью магии готовить ужин. Как она устаёт. Некогда красивая женщина — она превратилась в обрюзгшую домработницу. Я себе такого никогда не позволю.

— Да подожди ты с ужином. Ты хочешь видеть дочь счастливой? — в спешке зашептала я и увидела, как мать остановилась и взгляд стал прищуренным.

— Что ты задумала?

— Послушай, — я зашептала матери на ухо, не хватало, чтобы кто-то из домочадцев услышал, — Гарри нужно подтолкнуть, ты же помнишь, сколько навалилось на него. Тут ещё и смерть Сириуса. Я помогу ему отвлечься, и он полюбит меня.

— И как же ты хочешь… — мама замерла, испуганный взгляд сменился гневным и прошипела: — Джинни, тебе всего пятнадцать!

— Но мама… с ним всегда рядом Гермиона. Ещё несколько месяцев, и у меня не будет и шанса, — умоляющий взгляд должен сработать, к тому же она сама очень часто говорила, как была бы рада видеть меня счастливой. Рецепт зелья, конечно, можно достать и без неё, но зачем такие сложности? — Я прошу тебя, давай сварим то зелье. Ну то, про которое ты рассказывала. Оно вызывает…

— Джинни, у него нет противоядия, — видно было, что она волнуется, словно я не зачаровать хочу Гарри, а убить, — а похоть схлынет, только когда ты забеременеешь от него. И это только в том случае, если эффект будет направлен на тебя. Ты должна стать его первой девушкой, понимаешь, как это важно? Это очень опасное зелье. Оно может изменить его личность, если что-то пойдет не так, — она вытерла руки и внимательно на меня посмотрела, словно ожидая, что я откажусь. Я не откажусь от своего счастья.

— Опасно ждать. Я же всегда буду рядом. Я сразу же найду способ ему отдаться. Он будет счастлив со мной. Я люблю его, — последний аргумент для мамы был неоспоримым. Когда-то сбежавшая с любимым, она очень ратовала за любовь.

Мы сварили зелье неделю спустя. Всё это время я вытаскивала троицу гулять. Жара была невыносимая, и мы часто купались и просто загорали на солнце. Это был отличный повод продемонстрировать своё тело, к тому же Рон тоже начал жадно поглядывать на Гермиону.

И вот, спустя время, когда зелье было благополучно влито в Гарри, я начала ждать. Всё это время я не отрывала от Гарри взгляда. Часто садилась с ним рядом, или на метле каталась лишь в юбке, чтобы ненароком продемонстрировать свои трусики. Но только спустя несколько дней я начала понимать, что просчиталась. Гарри начал смотреть лишь на Гермиону, и отвлечь его внимание не помогали даже легкие поглаживания бедра — он, не произнося ни слова, убирал мою руку.

Я увидела, что он заболел той самой болезнью, и решила сделать всё, чтобы он взял меня. Мне было всё равно, где это случится — можно даже в туалете Миртл.

Как он сдерживал себя, я не понимаю. Я лезла к нему везде: и в душе, и в гостиной, даже в спальню заявлялась. Но большой член, так быстро встававший в моём присутствии, был предназначен для другой.

Он сам в итоге сказал мне об этом, когда я прижала его к стенке душа после тренировки по квиддичу.

— Джинни, что ты… Что ты делаешь? — спросил Гарри, нервно и жадно наблюдая за моим телом, которое я поглаживала руками. Я видела, что его член подрагивает. О, как мне хотелось почувствовать его внутри себя.

— Я же нравлюсь тебе, Гарри,