Но я ей поверил. Я знал, как читать людей, и Джианна не лгала. Я видел, как она расстроена, расстроена больше, чем когда-либо.
— Я так не думаю.
Джианна, казалось, даже не слышала меня. Она хмуро смотрела в сторону окна, ее щеки пылали от эмоций.
— В тот момент, когда я увидела тебя лежащим в собственной крови, я поняла, что не хочу потерять тебя. Я знала это, но все равно не хотела никому признаваться. Я была такой глупой и упрямой. Я была стервозной Джианной, как обычно. И как только я согласилась на предложение Луки, я была слишком горда, чтобы сказать ему, что даже не хочу его глупой свободы. Я не хотела оставлять тебя, не хотела другой жизни. Возможно, я была бы несчастна в одиночестве, но слишком горда, чтобы признать это, если бы тебе не стало плохо. Мне казалось, что я сдаюсь, что я признаю поражение, что так глупо. Как любовь может быть поражением?
Она замолчала, широко раскрыв глаза.
Я замер, как охотник, который не хочет спугнуть добычу.
Она нервно облизнула губы. Хотел бы я знать, о чем она думает, но у меня было чувство, что я знаю. Наверное, она жалела, что вообще заговорила о слове на букву Л и обо всем остальном, что из нее вырвалось. Вот кем она была. Может быть, она ждала, что я скажу ей что-то, скажу, что люблю ее, но я не собирался открывать ей свое гребаное сердце и рисковать, что она растопчет его. Я знал, что чувствую, знал давно, но никогда не говорил ей об этом. Я никогда никому этого не говорил. Признание в чем-то подобном делало тебя уязвимым, и до сих пор Джианна не давала мне повода так рисковать. Я охотился за ней достаточно долго. Теперь настала ее очередь. Я бы не стал подталкивать ее ни в ту, ни в другую сторону. С этого момента все должно исходить от нее.
— Предложение Луки остается в силе. Ты свободная женщина. Ты можешь выйти из этого здания и никто тебя не остановит.
— Нет, — твердо сказала она. — Я слишком долго бежала от своих эмоций. — она оперлась на ладони и наклонилась вперед. — Я хочу быть с тобой, Маттео. Клянусь Богом, я знаю, что не должна этого хотеть, но это уже не имеет значения. Мне надоело игнорировать свое сердце. Я люблю тебя.
Она поцеловала меня почти отчаянно, ее руки были в моих волосах. Моя голова все еще болела, но я скорее перережу себе горло, чем скажу Джианне быть осторожной. Я хотел чувствовать ее губы, ее пальцы, ее тело. Я хотел ее всю.
— Ты уверена, что говоришь серьезно? — спросил я дразнящим голосом, когда она отстранилась.
Она кивнула.
— Да. У меня нет никаких сомнений. Я люблю тебя, Маттео. Меня не волнует, кем это делает меня. Мне все равно, что другие думают обо мне, о нас. Меня даже не волнует, что думают Ария и Лука. Все, что меня волнует это мы.
Я снова поцеловал ее. Я никогда не смогу насытиться ее вкусом.
— Я люблю тебя, Джианна. Я чертовски давно тебя люблю.
Джианна
Когда Маттео сказал, что любит меня, мое сердце запылало. Я не могла вспомнить, когда в последний раз была так счастлива. Я думала, что признание в своих чувствах даст этому человеку больше власти надо мной, но вместо этого я чувствовала себя свободнее, чем когда-либо за долгое время. Я так долго боролась со своими эмоциями, сдерживала себя без всякой причины. Теперь, когда я сказала все, что нужно было сказать, я почувствовала облегчение. Возможно, все это началось как нечто навязанное мне, но сегодня, эта жизнь, Маттео, мой брак, были моим выбором, и я сказала " да " им всем.
Поцелуй Маттео был требовательным. Никаких признаков того, что не так давно он был без сознания. Я знала, что это глупо, но я хотела почувствовать его, хотела показать ему больше, чем просто слова, что я люблю его.
Я отстранилась и окинула взглядом тело Маттео. Он был одет только в обтягивающую белую рубашку и трусы, которые почти не скрывали его эрекцию. Когда я снова посмотрела ему в лицо, его взгляд был прозрачен от вожделения. Я никогда не прислушивалась к советам других людей, так зачем начинать сейчас?
Маттео не перенапряжется. Я позабочусь о нем.
Я опустилась на колени и схватила его за пояс трусов. Маттео улыбнулся своей акульей улыбкой.
— Я думал, ты не хочешь рисковать моим здоровьем.
— Заткнись, — тихо сказала я. — Или ты хочешь, чтобы я остановилась?
— Нет. Не останавливайся.
Он удобно устроился на подушках.
Я улыбнулась, стягивая его боксеры, открывая его жесткую длину. Я переместилась между его ног, чтобы наблюдать за ним, пока сосала его член. Я обхватила его яйца, нежно массируя их, но еще не касалась его члена. Вместо этого я наблюдала, как он подергивается и становится еще тверже под моими усилиями.
— Ты дразнишься — прорычал Маттео. — Я думал, ты не станешь мучить меня сегодня.
Он был прав. Дело было не во мне. Я наклонилась вперед и провела языком от его яиц до самого верха, затем обвела его головку, прежде чем взять полностью в рот. Дюйм за дюймом я вбирала его в себя, пока он не ударил меня сзади по горлу, прежде чем я позволила ему выскользнуть снова. Маттео наблюдал за мной из-под полуопущенных век. Он мягко отвел мои волосы назад, которые всегда мешали, и погладил меня по щекам, когда я лизала и сосала его кончик, зная, что это было самое чувствительное место. Я медленно провела кончиком языка по его головке. Дыхание Маттео участилось, его пресс напрягся, но он не сводил с меня глаз и не прекращал касаться моего лица. Мне казалось, что он боготворит меня, а я его.
Я сосала немного сильнее, чувствуя, как он приближается к пику. Его пальцы на моей голове время от времени сжимались, и он резко выдыхал каждый раз, когда мои зубы слегка царапали его. Он начал двигать бедрами, толкая свою длину
