— Вот, — сказала она, возвращая мне телефон.

— Что еще нового? — беспечно спросила я.

Я практически слышала, как Лили закатила глаза.

— Ты прилетишь на нашу рождественскую вечеринку?

Я открыла рот, чтобы сказать "Да", потому что я всегда была там, но потом поняла, что, вероятно, больше не нужна им.

— Понятия не имею. Сейчас все сложно.

— Ты хочешь сказать, что отец не хочет, чтобы ты приезжала?

— Единственная причина, по которой я хочу прийти, это ты и Фаби. Мне плевать на всех остальных. И, может быть, вы с Фаби приедете в Нью-Йорк на Новый год.

Лили молчала.

— Отец сказал, что после того, что ты сделала, он больше никогда не позволит нам поехать в Нью-Йорк.

Полагаю, это не должно было меня так шокировать. Конечно, он не упустит Лили из виду. Он не мог допустить, чтобы еще одна из его дочерей превратилась в шлюху.

—Мы что-нибудь придумаем. Я спрошу Маттео, едем ли мы в Чикаго.

Меньше всего мне хотелось снова встретиться с отцом. Я никогда больше не ступлю на Чикагскую землю, но мысль о том, что я никогда больше не увижу Фаби и Лили, была еще хуже.

— Обещаешь?

— Обещаю, — сказала я. — А теперь дай мне Фаби, пока отец не понял, что ты говоришь со мной, а не с Арией.

— Привет, — послышался голос Фаби.

— Держу пари, ты вырос еще на два дюйма с тех пор, как мы виделись в последний раз.

— Когда я вырасту, я буду по крайней мере 6 футов высотой, — сказал он гордо.

— Шесть футов четыре дюйма, не меньше. Ты, наверное, будешь выше Луки.

— Это было бы здорово. Я смогу надрать всем задницы. Все должны быть добры ко мне и уважать меня.

Я задумчиво улыбнулась. Достаточно скоро люди все равно это сделают. Симпатичного мальчика заменит безжалостный убийца.

— Это было бы здорово, — согласилась я. — Так у тебя есть новые ножи?

У Фаби была огромная коллекция ножей. У десятилетнего мальчика должна быть большая коллекция ножей. Конечно, отец поддерживал увлечение моего брата оружием.

— Нет, — надулся Фаби. — Отец сердится на меня.

— Из-за меня?

Фаби сначала ничего не сказал, но я знала, что он пожимает плечами в своей милой манере.

— Мне не нравится, как он кричал на тебя.

— Мне это тоже не нравится, но постарайся не сердить отца слишком часто, Фаби. Я не хочу, чтобы тебя наказали.

Теперь, когда я не была доступна в качестве любимой боксерской груши отца, я беспокоилась, что Фаби, возможно, придется нести основную тяжесть его гнева.

— Ладно, — сказал он. — Я скучаю по тебе.

— Я тоже по тебе скучаю.

Мы повесили трубки, и я вернула телефон Арии.

— Ты в порядке? — спросила она.

Я нерешительно кивнула.

— Вечеринка в следующие выходные, да?

— Да.

— Полагаю, меня не пригласили?

Ария поморщилась.

— Даже мы с Лукой не уверены, стоит ли нам идти.

— Почему?

— Дела сейчас действительно плохи. У Луки достаточно неприятностей в Нью-Йорке. И он не хочет иметь дело с Данте Кавалларо или отцом в дополнение к этому.

— Фаби и Лили очень расстроятся, если ты не приедешь.

— Я знаю, — сказала Ария со вздохом, прислонившись к спинке. — Именно это я и говорю Луке. Я даже предложила слетать туда с Ромеро, чтобы Лука мог заняться делами.

— Дай угадаю. Он ненавидит эту мысль.

Ария рассмеялась.

— Да. Он не доверяет команде и не позволит мне отправиться туда без него.

— Я вроде как согласна с ним. Жаль, что мы не можем пойти вместе.

— Может быть, в следующем году. Отец не может злиться на тебя вечно.

— Отец все равно будет злиться на меня, даже когда будет гореть в аду.

* * *

Как и ожидалось, меня не пригласили на семейную рождественскую вечеринку. Официально отец не мог отказать мне в приеме в качестве жены Маттео, но это было бы не только очень неловко, но и Маттео не хотел рисковать, возвращая меня в Чикаго так скоро. В ту ночь, когда мое тело снова овладело моим разумом и поддалось обаянию Маттео, я лежала обнаженная в его объятиях, его грудь прижималась к моей спине. Я не понимала, почему всегда засыпаю в его объятиях, и, что еще хуже, почему иногда мне хочется, чтобы он был рядом и днем. До сих пор мне удавалось сопротивляться по крайней мере этой второй идее.

— Я когда-нибудь снова увижу Фаби и Лили? — прошептала я в тишине.

Маттео крепче обнял меня за талию.

— Если бы они были частью "Коза Ностры", Лука мог бы что-нибудь сделать, но твой отец должен слушать только Кавалларо.

— Знаю, — сказала я почти сердито. Я знала, как устроен наш мир. — Но разве мы не можем пригласить мою семью на какое нибудь собрание? Отец ведь не откажется от прямого приглашения?

Маттео приподнялся и посмотрел мне в лицо.

— Твой отец определенно последует приглашению, но ему не придется брать с собой твоих сестру и брата. Многие мужчины держат свои семьи подальше от этого по соображениям безопасности.

Я кивнула.

Маттео наблюдал за мной долгое время, и это начинало заставлять меня чувствовать себя голой совсем по-другому. Я бросила на него сердитый взгляд.

— Что?

— Лука очень убедителен. Может быть, он попросит твоего отца разрешить Лилиане и Фабиано навестить его после Рождества. Твой отец мог бы послать с ними своих охранников, если не доверяет нам.

— Зачем Луке это делать? Он и Ария все еще желанные гости в Чикаго.

— Если я попрошу Луку, он сделает это.

— А почему ты его спрашиваешь? Разве тебе мало неприятностей из-за Бардони и избавления меня от чипа.

Маттео накрутил прядь моих волос на палец.

— Я сделаю это ради тебя. Ты моя жена, и я хочу сделать тебя счастливой.

Его улыбка была дразнящей, и все же то, что он сказал, звучало искренне.

Мое сердце опасно забилось, и меня охватила паника. Что происходит? Страх перед собственными эмоциями взял надо мной верх.

— Если ты действительно заботишься обо мне и хочешь видеть меня счастливой, отпусти меня. Все, чего я когда-либо хотела, это свобода и нормальная жизнь.

В тот