Но если будет не так?
Интуиция уверяла, что все обойдется, но… может, я просто не могла поверить в худшее?
Вдруг Морриса тоже где-то держат?
Представила — и дыхание перехватило.
Так, что могу сделать я сама?
Избавиться от браслетов. Во мне много магии. И если попытаться дотянуться до нее, а потом направить на браслет, есть шанс, что он не выдержит. Но будет больно. Можно схлопотать выгорание, а то и что-то посерьезнее.
Но я готова рискнуть!
Однако попробовать было не суждено. Новый взгляд на запястья показал, что браслетов там уже нет. Только черные кривые узоры.
— Демоны! — прошипела с ненавистью.
Мгновение спустя меня озарило:
— Значит, все-таки свекровь.
Чокнутая дивная.
Моррис ее подозревал, следовательно, должен быть начеку. Только бы он почувствовал грозящую мне опасность! И оказался рядом в нужный момент.
Или это новая проверка?
Следить за происходящим было бы занимательно, если бы на кону не стояла моя жизнь.
Обычно люди под угрозой смертельной опасности раскаиваются в совершенных ошибках, обещают исправиться и все в таком духе. А стоит угрозе миновать, опять берутся за старое. Я же села на имеющуюся в камере лежанку, прислонилась спиной к стене и прикрыла глаза. В памяти проносились яркие мгновения… Вот я смотрю на измученного мальчика в клетке, и он тоже смотрит на меня. Кто бы тогда знал, что это на всю жизнь? Вот он целует меня и обещает кольцо, какого больше ни у кого не будет. Вот я бегу в столицу. Небо, как мне тогда было страшно! Учусь магии. За те годы тоже накопилось изрядно веселого и приятного. Начинаю зарабатывать и переезжаю. Мои роскошные платья… Сумасшедший поцелуй в экипаже. Наши с фейри непрекращающиеся пикировки. Купание обнаженными в ведьминском озере. И тайная свадебная церемония. Семейная жизнь мне тоже понравилась.
Губы улыбались, и эта улыбка шла из самых глубин души.
Может, я не самый хороший человек, и за те ритуалы с судьбой мне мало свернуть шею, но я не имела ни малейшего желания исправляться. Я любила свою реальность, просто обожала каждую ее крупицу.
И если то, что происходит сейчас, хоть сколько-то справедливо, пусть такая справедливость катится во мрак.
Я буду не я, если напоследок не подпорчу этим интриганам жизнь!
Ночью в камере было страшно. Полумрак рождал кривые тени, вокруг гуляли сквозняки и… где-то далеко мне чудились шум ветвей и уханье совы. Воспоминания отвлекали все слабее, приходилось делать над собой усилия, чтобы не концентрироваться на жуткой реальности.
Довольно быстро созрело понимание, что запугивают меня целенаправленно.
Мало им было засунуть меня в эту… ситуацию, надо еще и нервы потрепать?!
Ну нет, я не поведусь.
Когда закончились перебиравшиеся по третьему кругу воспоминания, я стала продумывать прощальную подлость. На случай худшего варианта развития событий, хотя лучше бы она мне не понадобилась.
Смерть высвобождает огромное количество силы. Даже с наглухо заблокированной магией я смогу использовать ее, чтобы кое-кого основательно проклясть. Можно даже всех сразу. Необратимо — что особенно приятно.
Шаги…
Легкие, женские. Но тихие, осторожные, обувь без каблуков. Так ходят служанки.
Я сделала над собой усилие, чтобы остаться в том же положении и с прежним выражением лица.
Вроде бы хуже, чем есть, некуда, но интуиция подозрительно ощерилась.
И оказалась права.
Сначала я остро ощутила чужое присутствие.
Затем совсем рядом прозвучал голос:
— Наверное, в тебе правда что-то есть, раз ты даже в камере накануне казни так улыбаешься. — Ненависть в голосе мешалась с восхищением. — А я все гадала, почему он тебя настолько преданно любит.
Лениво приоткрыла глаза.
По ту сторону решетки стояла девушка. Я бы даже назвала ее молодой женщиной. И при других обстоятельствах не обратила бы на нее никакого внимания. Ему там просто не за что было зацепиться. Средний рост, насколько позволяло судить платье, средняя фигурка, каре-зеленые глаза, темные волосы с еле заметным медным отливом, обычное, не запоминающееся лицо.
Сейчас же меня интересовали в ней две вещи.
Первая — я ее знать не знаю. В то время как она, похоже, и есть виновница всех моих нынешних бед. Печенкой чую. Как такое могло приключиться? Нет, Верховная, помнится, шутила, что лучших из лучших ведьм порой ненавидят даже те, с кем они никогда не встретятся, но я не хотела быть настолько отличной ведьмой.
И вторая — эта мышка была фейри.
Понятия не имею, как я это поняла. Наверное, чудесные кольца все же работали, и я постепенно начинала чувствовать фейские штучки.
— Наверное, во мне есть много всякого, — ответила язвительно, окинув визитершу презрительным взглядом. — Ты кто?
Стоило угодить сюда хотя бы для того, чтобы проявился истинный враг.
Хотя свекровь я все еще не сбрасывала со счетов.
— Ты меня не знаешь? — без тени удивления спросила она. И тут же сама себе ответила: — Ну конечно, ты меня не знаешь.
Печально так. Сейчас выжму скупую слезу и пожалею.
— Так себе имечко. Я бы на твоем месте его сменила.
Она дернулась, словно я в нее как минимум плюнула.
— Меня зовут Герта. — И, поймав мой исполненный недоумения взгляд, пояснила: — Сестра королевы.
Ой.
Теперь я вспомнила.
Не саму ее, а информацию. Король упоминал, что его родственница безнадежно влюблена в Морриса и хочет за него замуж.
И еще она фейри. Значит, скользя по невидимым граням мира, может проникать куда угодно, минуя любую защиту. Она проникла в мою квартиру и отравила платье. Все три платья. А потом взялась за меня. Метла, экипаж, яд — у неприметной мышки оказались широкие возможности и богатая фантазия. Она же в свое время дала Ашеру украденный
