– Миленький, не делайте таких гримас! – воскликнула Алиса, совершенно забыв, что Король её не слышит. – И не раскрывайте так широко рот, а то наглотаетесь пепла. Ну вот… теперь вы довольно чистенький.
Пригладив Королю волосы, Алиса поставила его на стол рядом с Королевой, но фигурка плашмя повалилась на спину.
Глядя на совершенно неподвижного Короля, Алиса немного испугалась: что же это она наделала? – и пошла посмотреть, нет ли где воды, чтобы привести его в чувство. Увы, кроме чернил, ничего жидкого найти не удалось.
Вернувшись к столу со своей находкой, Алиса увидела, что Король уже пришёл в себя и разговаривает с Королевой испуганным шёпотом, так что едва можно разобрать слова.
– Уверяю вас, дорогая: я похолодел аж до мозга костей.
– Откуда у вас мозг? – хмыкнула Королева.
– Ужас, который испытал в тот момент, – продолжал Король, – я никогда, никогда не забуду.
– Тотчас же забудете, – возразила Королева, – если не опишете случившееся в своей записной книжке.
Алиса увидела, как Король вытащил из кармана огромную записную книжку и принялся что-то записывать.
Повинуясь внезапной мысли, Алиса ухватила кончик карандаша, который поднимался над его плечом, и начала писать за него.
Бедный Король сидел озадаченный и смущённый, пытаясь справиться с взбесившимся карандашом, но куда там… В конце концов он сдался и вздохнул:
– Дорогая, мне положительно необходим более тонкий карандаш. Я совершенно не в состоянии управлять этим. Он пишет какие-то странные фразы – я и не думал писать ничего подобного.
Королева с любопытством заглянула в книжку, где Алиса написала: «Белый Конь съезжает вниз по кочерге. Он очень плохо держится».
– Что-то не похоже на запись об испытанных вами ощущениях.
Наблюдая за Белым Королём, в любой момент готовая обрызгать его чернилами, если он опять упадёт в обморок, Алиса взяла лежавшую на столе книгу и перевернула несколько страниц.
– Какой-то странный язык, я ничего не понимаю, – удивилась девочка, но тут же сообразила, что читать следует с конца строки – ведь изображение-то зеркальное.
Алиса поднесла книгу к зеркалу, и её взору предстала поэма.
ВЕРЛИОКАБыло супно. Кругтелся, винтясь по земле,Склипких козей царапистый рой.Тихо мисиков стайка грустела во мгле,Зеленавки хрющали порой.– Милый сын, Верлиоки беги как огня,Бойся хватких когтей и зубов!Бойся птицы Юб-Юб и послушай меня:Неукротно свиреп Драколов.Вынул меч он бурлатный тогда из ножон,Но дождаться врага всё не могИ, в глубейшую думу свою погружён,Под ветвями Тум-Тума прилёг.И пока предавался он думам своим,Верлиока вдруг из лесу – шасть!Из смотрил его – жар, из дышил его – дым,И, пыхтя, раздыряется пасть.Раз и два! Раз и два!.. Окровилась трава…Он пронзил Верлиоку мечом.Тот лежит неживой… а с его головой,Окоропясь, полетел он скачом!– Сын, ты зло погубил, Верлиоку убил!Обними меня – подвиг свершён.Мой Блестянчик, хвала!.. Урла-лап! Курла-ла!.. —Зауракал на радости он.Было супно… Кругтелся, винтясь по земле,Склипких козей царапистый рой.Тихо мисиков стайка грустела во мгле,Зеленавки хрющали порой.– Ничего себе стишки, – закончив чтение, проговорила Алиса. – Почему-то только трудно что-либо понять… – Она не хотела сознаться даже себе самой, что не поняла ни словечка. – Голова наполнена мыслями, но разобраться, что к чему, я не могу. Во всяком случае, кто-то кого-то вроде бы убил.
Тут она вспомнила, что намеревалась осмотреть весь дом, а потому следует поторопиться, а то можно и не успеть. Для начала она решила заглянуть в сад.
Алиса быстро покинула комнату и побежала вниз по лестнице… собственно, не побежала: это было такое новое изобретение – чтобы очутиться сразу внизу, достаточно положить руку на перила, и легко слетаешь вниз, не касаясь ногами ступенек. Таким же образом она пролетела через прихожую и вылетела бы прямёхонько в дверь, если бы не ухватилась за косяк. У неё немножко закружилась голова от столь стремительного полёта, и она даже обрадовалась, что может опять двигаться как обычно.
Глава вторая
Сад живых цветов
С вершины холма сад наверняка можно рассмотреть гораздо лучше, – подумала Алиса. – А вот и тропинка, которая ведёт прямо наверх…»
После того как ей пришлось сделать несколько крутых поворотов, Алиса засомневалась, что доберётся до вершины, а тропинка и вовсе превратилась в серпантин.
– Прямо штопор, а не тропинка! Так я, пожалуй, попаду опять в дом… Попробуем с другой стороны…
И Алиса повернула. Но сколько бы она ни поднималась или опускалась, поворачивая то вправо, то влево, всё равно возвращалась к дому. Один раз, когда она завернула за очередной угол быстрее обыкновенного, она наткнулась на дом, ещё не успев остановиться, и чуть было не уткнулась лбом в стену.
– Ничего у тебя не получится! – рассердилась Алиса, глядя на дом, как будто тот спорит с ней. – Я вовсе не собираюсь входить – это будет конец всем моим приключениям!
Решительно повернувшись спиной к дому, она опять вступила на ту дорожку, дав себе слово никуда не сворачивать, пока не доберётся до вершины холма. И поначалу всё шло хорошо, и она уже сказала себе: «Теперь я точно доберусь», но в следующее мгновение дорожка у неё под ногами вдруг изогнулась, взбрыкнула, и Алиса опять очутилась на пороге дома.
– Ах как это гадко! Никогда ещё не видела дома, который так путался бы под ногами. Никогда!
А холмик вот он, прямо перед её глазами. Что же, делать нечего – придётся начинать сначала. На сей раз Алиса наткнулась на большую клумбу с бордюром из маргариток и лилиями, которые занимали её середину и грациозно покачивались на ветру.
– О, Тигровая Лилия! – воскликнула Алиса. – Как было бы хорошо, умей ты говорить.
– Можно и поговорить, было бы о чём, – вдруг услышала девочка.
От удивления Алиса была не в состоянии вымолвить ни слова. У неё даже дыхание перехватило. Но Тигровая Лилия продолжала спокойно покачиваться, и Алиса вскоре успокоилась и почти шёпотом произнесла:
– И все другие цветы тоже умеют говорить?
– Не хуже тебя! – отрезала Тигровая Лилия. – И уж точно гораздо громче.
– Нам не подобает заговаривать первыми, как тебе хорошо известно, – раздался голос Розы. – И я ждала, когда заговоришь ты. А ещё подумала: «Её лицо имеет вполне осмысленное, хотя и неумное выражение». И у тебя хороший цвет, что тоже немаловажно.
– Меня цвет как раз мало беспокоит, – заметила Тигровая Лилия. – Вот если бы лепестки вились немножко больше, она была бы очень даже ничего.
Алисе не понравилось, что о ней говорят так, будто её здесь нет, и решила прервать их диалог:
– А вам не бывает страшно, что за вами вдруг станет некому
