– Книги. Ваши книги. Потому что за ними тоже придут. Может быть, прямо сегодня.
– Ну полно. Кому нужна эта рухлядь? – усмехнулся Ключник.
– Говорю вам, они придут. Если подумали о библиотеках, то подумают и о книжных магазинах. И ваш тоже в списке. Вот он, – указала Кирочка на 22-го, – как он вас нашел?
– В интернете, – сказал 22-й.
– Они тоже им пользуются, – уверила Кирочка.
С этим было не поспорить.
Некоторое время в лавке стояла тишина. Потом Кирочка опять взяла слово:
– Они заберут у вас книги и сдадут мне, в утиль. Это в лучшем случае. А в худшем – увезут в неизвестном направлении и уничтожат. Огнем или кислотой – неважно. Их больше не будет, не останется.
– У Брэдбери люди специально заучивали книги наизусть.
– Мы должны придумать что-то получше.
– Качать из интернета, пока их не оскопили или не убили, и хранить у себя до поры до времени? – предложил 22-й.
– Тоже вариант, хотя на это всю жизнь положишь и всего не успеешь, – сказала Кирочка.
– Но все же лучше, чем ничего.
– Лучше. Но в сети уже нет Достоевского, нет Замятина. А здесь есть. Пока. Их надо спрятать.
– Куда? – озадачился хозяин магазина.
– Я не знаю, – подняла и опустила плечи Кирочка.
Начался мозговой штурм.
– Взять домой?
– Куда они поместятся? Да и люди заметят, потом разболтают.
– Обернуть полиэтиленом, положить в ящики и зарыть.
– Долго. И где копать будем?
– Сфотографировать каждую страницу, а оригиналы оставить – что будет, то будет.
– Тоже долго. Непрактично. Нет, не то.
– Раздать понемногу надежным людям.
– Сколько ваших знакомых надежные люди?
Неважно уже было, кто из них что говорил и кто что отвечал. Важно было найти правильный вариант, а он никак не находился.
– Я вот что думаю, – сказала тогда Кирочка. – Время дорого. Куда их деть – это второй вопрос. Первый – вывезти их отсюда. Рядом рынок. Пойдем договоримся с каким-нибудь водителем грузовика. Сложим их в кузов, потом будем думать, куда отправляться с ними дальше.
– Завтра водитель захочет поехать за новым товаром. Где мы спрячем книги за несколько часов?
– Отвезем их за город и оставим в каком-нибудь заброшенном доме.
– Бомжи используют их как топливо для костров.
– И вообще, – усомнился вдруг старик, – что я скажу завтра людям, которые придут ко мне за книгами?
– Но они ведь почти не приходят, – сказала Кирочка. – Ко мне с бутылками заглядывают куда чаще.
– И все-таки заглядывают, – упорствовал Ключник.
– Тогда скажете им, что книги распроданы – больше нет.
– А разве мы не для них стараемся? Не для этих людей? Что же они будут читать? Прооперированных цензорами книжных инвалидов без фантазии?
– Если эти самые цензоры увезут ваши книги с концами, будет еще хуже.
– Это правда, – согласился старик.
– Надо арендовать склад, – предложил 22-й. – Где-нибудь на окраине, чтобы подешевле. Да и внимания меньше привлекать. Отвезем книги туда и запрем на замок до поры до времени.
– А пока – в грузовик, – напомнила Кирочка.
– А я, стало быть, на пенсию пойду, – вздохнул Ключник.
– Рано вам на пенсию, – возразила Кирочка. – Вы просто поменяете профиль. Вы теперь будете тайным библиотекарем и учителем литературы.
– А что? Это неплохая должность, – улыбнулся старик.
– Давайте начнем, – сказал 22-й.
И они втроем весь вечер грузили книги. Странным образом сошедшиеся люди: старый продавец книг, юная сборщица утиля и один из любимых учеников основателя нового религиозного культа.
Родители 22-го несколько раз звонили, чтобы узнать, куда он так надолго пропал.
Он искренне отвечал им, что не стоит беспокоиться – он у друзей.
И ему самому казалось, что это совершеннейшая правда, хотя разве люди становятся друзьями так быстро?
Им, собственно, некогда было об этом задумываться – работы ведь невпроворот. Когда же они закончили, отогнали грузовик под один из рыночных навесов и договорились встретиться завтра, чтобы разобраться с арендой склада, то для всех было очевидно, что в жизни каждого из них произошло что-то особо важное, межевое. Что-то, после чего все пойдет совершенно по-другому.
– Я провожу тебя домой, – предложил Кирочке 22-й.
– Спасибо, – согласилась она.
И они ушли.
Старик же немного замешкался, чтобы, покидая магазин вслед за ними, повесить на двери видавшую виды табличку.
«Закрыто», – гласила она.
«Закрыто навсегда, – подумал про себя он – человек, проработавший в этом месте почти сорок лет. – А может, и не навсегда. Может быть, мы еще вернемся».
Под словом «мы» он, наверное, подразумевал себя и старые книги.
Глава 7
На заседании кабинета министров сегодня должны были быть рассмотрены три срочных вопроса.
Но, несмотря на эту срочность, министры все никак не приступали к прениям, а стойко помалкивали, словно боясь начать игру с неверного хода и, как следствие, завалить всю предстоящую партию.
Каждый из них делал вид, будто очень занят просмотром личных бумаг или телефонных сообщений, и все они, соответственно, деловито тыкали пальцами разной толщины – кто в шуршащую целлюлозу, кто в экранное стекло.
Министр просвещения опять не присутствовал на заседании, и этот факт тем более не способствовал всеобщей разговорчивости.
В коридорах правительственного здания расползался слушок о бесследном исчезновении министра. Но никто не знал, исчез ли он в том самом упомянутом президентом самолете или же как раз само это упоминание было явным доказательством того, что министр растворился в иных, исключая воздушную, сферах.
Никто, собственно говоря, и не желал этого знать. Зато назначение нового министра просвещения стояло на повестке дня под номером один, что окончательно лишало присутствующих на заседании желания разбить тишину первой шальной репликой.
Потому как никто не знает, окажется ли эта звонкая птица верной породы, подходящей к сегодняшней политической погоде. И уж точно не знает, не применят ли потом к выпустившему ее на волю те или иные не особо приятные санкции.
В общем, молчание затянулось.
– Кто начнет? – сверяясь с часами, спросил президент, причем на лице его, как и всегда, не отразилось ровно никакого нетерпения.
Министры стали дружно прокашливаться, совместными усилиями создавая эффект настраивающегося перед увертюрой оркестра. Только вот, к сожалению, никто не выдал им правильные партитуры, сверяясь с которыми они могли бы слиться в единый аккорд, где не выделен ни один голос, ни один инструмент.
Они посматривали на дирижера. Но так как по его лицу никогда ничего нельзя было понять, да и руки его лежали на столе неподвижно, лишенные палочки или иного указующего предмета, то и смотреть было бесполезно.
Что оставалось делать? Переглянуться и выбрать делегата из собственной среды.
В результате этой игры в гляделки министр здравоохранения понял, что отдуваться за всех придется ему. И он, чуть ли не зажмурившись, ринулся в разговор, как иной прыгнул бы с большой высоты с парашютом.
– Я исправил досадную ошибку в учебнике анатомии. Полный тираж с обновленным параграфом уже вышел и будет роздан школьникам к концу недели.
– Это хорошо, – похвалил президент. – Оперативно. А что сделано со старыми учебниками?
– Старшеклассники сдали их во вторсырье, что поможет стране сэкономить сотни кубометров свежей древесины. Дети об этом уведомлены и гордятся.
Президент одобрительно покачал головой. Взгляд его при этом оставался прям
