Глава 13. 2027 год

Как и каждое утро, сегодня Клара тоже готовилась к волшебству.

Волшебство заключалось в ее фантасмагорическом – на зависть любому биологическому виду! – преображении из серой пижамной моли в яркое хищное млекопитающее.

На преображение требовалось около часа, но Кларин будильник был уведомлен об этом заранее, так что она не торопилась.

Пока набиралась ванна и варился кофе, Клара выстраивала в голове скелет сегодняшнего дня. Он получался ладным и совсем не скрипучим, потому что каждая деталь была продумана заранее и идеально соответствовала остальным.

В этом, собственно, и заключалась тайна высокого Клариного профессионализма – все схватывать, все учитывать, все подстраивать, все использовать, все предусматривать, все контролировать, все…

Этот рецепт мог некоторым образом варьироваться и менять ингредиенты в зависимости от Клариного настроения. Поэтому, наливая в ванну пену с ароматом экзотических цветов, она задумалась над очередным удлинением выработанной формулы.

«Все… чувствовать», – наконец нашла она недостающий элемент.

Да, сегодня ей хотелось быть такой: ощущать под чуткими пальцами пульсацию студии, улавливать ее флюиды, вдыхать сотни чужих выдохов и знать, где, что, когда сказать, сделать, подправить. Улавливать чужие настроения и тонко корректировать сотканную из них паутину, подергивать разные ниточки нежной лапкой и опутывать жертв своей медийной тюрьмы все новыми и новыми слоями заготовленных с запасом впечатлений.

Клара с привычным бульканьем нырнула в ванну и представила себя парящей над студией. Если бы полет был настоящим, ей понадобилась бы предельная осторожность, чтобы не удариться костлявой спиной о черные металлические конструкции, на которых под самым потолком крепились разномастные фонари. Но в своих фантазиях Клара могла позволить себе непривычную в реальной жизни беспечность, и это бодрило и возбуждало.

Настолько, что вопреки ее устоявшемуся расписанию будних дней, где физиологическим утехам отводилось сугубо вечернее время, она пренебрегла режимом и начала мастурбировать. Оказалось, что под водой это получается очень даже неплохо.

Впрочем, время поджимало, поэтому она пережила несколько сладких конвульсий, но дальше расслабляться себе не позволила и ринулась в битву с нещедрой природой, пожалевшей для своей невзрачной дочери красок, форм и того, что в любимых Кларою журналах называлось феромонами.

Бесчисленные баночки и тюбики помогли добиться ровного цвета кожи. Затем с вдохновением настоящего художника (который, впрочем, всю жизнь повторяет один и тот же однажды удавшийся натюрморт) она нанесла на лицо тысячу мелких линий и штрихов. Приклеила ресницы. Прикрепила шиньон, для чего использовала пару дополнительных шпилек – чтобы не съезжал набок, сволочь.

Яркий комбинезон (сегодня ей хотелось казаться современной и слегка агрессивной), туфли на огромной платформе, невольно вызывавшие ассоциацию с древнегреческими котурнами, огромная, но элегантная сумка, облако духов (естественно, с синтетическими феромонами для привлечения – увы, всегда безрезультатного – самцов). О да, она была готова и теперь по-своему прекрасна.

Выдавливая себя из подъезда и упаковывая в маленький автомобиль, Клара окончательно перевоплотилась в деловую и самодостаточную особь – волшебство свершилось. А впереди ждало выпестованное ею таинственное шоу, разрекламированная премьера.

Ее, правда, немного смущало, что вот уже почти неделю по обывательским телевизорам раз в час проносился не вполне профессиональный рекламный ролик – прекрасно сделанный, отточенный до мелочей, но… без главного героя.

Целитель почему-то наотрез отказался участвовать в предварительных съемках, и им пришлось заменить его на таинственного мистера Икс в традиционной черной маске.

Оно, конечно, неплохая идея: такая загадочность могла даже подстегнуть зрительский интерес и повысить рейтинг, но вдруг они попали впросак с этим мистером Икс? Вдруг он совершенно не совпадет ростом, фигурой, прической, открытыми частями лица с настоящим заявленным в рекламе шоу магом?

Что ж, в любом случае сокрушаться было глупо: что сделано, то сделано и сделано (естественно, благодаря ее стараниям) хорошо. Поэтому Клара просто впивалась лакированными коготками в руль, а туфельной платформой в педаль газа и мчалась навстречу запланированному триумфу по шоссе, на редкость свободному для этого часа.

«Надо же, – думала она, – и здесь волшебство: ни пробок, ни отвратительного смога».

Это действительно было странно. Как будто чья-то невидимая длань специально расчистила Кларин путь. Как будто чарами заказавшего шоу кудесника весь день озарился каким-то особым колдовским духом. Как будто за самою Кларой (и она реально это чувствовала) тянулся незримый, но несокрушимый магический шлейф.

И красные глаза светофоров стыдливо гасли, не смея преграждать ей путь. И любимая радиостанция, как специально, крутила самые замечательные (на ее вкус) песни. И солнцезащитные очки не давили на переносицу. И в теле была особая легкость – то ли благодаря недавно пережитому оргазму, то ли благодаря стараниям целителя, таким образом уже сейчас расплачивающегося за свой ожидаемый вечером успех.

Она даже запела вместе с приятным сопрано по радио. Это значило, что день начинался уж очень хорошо, потому что в другие дни она себе петь не позволяла.

И так оно и длилось до самого обеда, который Клара, как всегда, перехватывала на бегу, раздавая указания и отчитывая провинившихся (последнее – мягче, чем обычно).

А потом вдруг ее радужное настроение испарилось, словно его и не бывало. Потому что начали съезжаться будущие участники шоу – жалкие немощные калеки.

Они заполняли специально отведенную для этой цели комнату, и чем больше их становилось, тем, казалось, упорней они вытесняли из столь прекрасно начатого дня все живое, свежее и яркое.

Среди них были подростки и взрослые («Хорошо хоть не старики, – подумалось Кларе, – а то бы это смотрелось еще ужаснее!»), слепые, глухие и немые. А также парализованные в инвалидных колясках и один уж совсем скрюченный и трясущийся, медицинскую причину чего даже она, весьма эрудированная в области физических патологий, объяснить бы не