— Но ничего не сказала про Кристофера или Мориса. Наверное, оба затаились.
— Она получила письмо от Мориса перед отъездом. Тот с головой увяз в постановке в Руане какой-то пантомимы на Рождество. Так что теперь для Кристофера путь свободен.
— Знаешь, порой у меня возникает странное предчувствие, что в конце концов она сорвет все планы и выйдет вообще за кого-то другого.
— Для Кристофера это станет тяжким ударом. Но ради него она вряд ли пойдет на такое.
— Ты совершенно права. — Росс стал набивать трубку. — Изабелла-Роуз, наша хозяйственная дочь. Доила коров, откармливала телят, собирала яйца, делала масло и сыр. Ты могла себе такое представить? Лично я — нет. Так или иначе она бы все равно сразила всех. Может, пела бы в местном хоре, пока ее не заметил кто-нибудь и не пригласил в Эксетер или Бат. Но Кристофер поместил ее в самый центр всего.
— Он заслуживает ее.
— Люди не всегда получают того, чего заслуживают.
— Ты что-то знаешь и не все мне рассказал? В Руане еще что-то случилось?
Росс затянулся несколько раз, раскуривая трубку, загасил лучину и швырнул в камин. Нечасто он лгал Демельзе.
— Ничего такого я не слышал. Но совершенно очевидно, что между ней и Морисом не просто обычные отношения дирижера и певицы. Это заметно всем, кто видел их вместе. Понятия не имею, что между ними — банальный флирт или что-то посерьезнее. Разумеется, он сделал предложение, но опоздал. Если не говорить о том «кто кого заслуживает», очень надеюсь, если ей предстоит выбрать, она выберет Кристофера. Морис не выглядит вечно преданным супругом.
— Откуда нам знать, что Кристофер преданный?
— Ниоткуда, — ответил Росс.
Глава шестая
На следующий день Росс поехал в Трелиссик к Ральфу Аллену Дэниэллу; у них были общие деловые интересы, включая плавильное предприятие на окраине Труро, а Дэниэлл слег на месяц с подагрой. Насос Трелиссика находился на полпути к крутому холму от парома короля Гарри; на обратном пути, выйдя на заросшую травой колею, Росс мельком взглянул на отплывающий паром и перевел взгляд на взбирающихся на холм людей, включая одного всадника и двух запряженных лошадей. Росс заметил, что рука у всадника висит на перевязи, и моментально узнал черный плащ и прямую осанку.
Росс остановился, наклонившись к лошадиной морде.
— Филип! Вижу, ты совсем не отдыхаешь.
— Сэр Росс, — Филип снял шляпу. — Я достаточно отдохнул. Рука почти зажила. Знаете, ваш Дуайт Энис наложил одиннадцать или двенадцать швов и настолько деликатно, что напоминало булавочные уколы. Обычно армейский хирург, а я-то уж знаю по опыту, обращался с пациентами так, будто латает седло!
— Ты приехал на пароме?
— Да, надо было съездить в Менабилли.
— Долгая поездка.
— Весьма. Как ваша жена?
— Вроде оправилась. Я в долгу перед тобой.
— Слава Богу, я оказался поблизости. Я много разъезжал по делам и мог оказаться вообще в противоположной части графства.
— Но ты говорил, что подозревал Пола Келлоу?
— В некоторой степени, но не имел доказательств. Когда я ходил на места преступлений и встречался с родственниками убитых, то постепенно расплывчатый образ убийцы обретал очертания. Худощавый джентльмен хотел казаться выше ростом и опаснее, чем на самом деле, это человек без постоянного занятия, который имеет возможность путешествовать по графству, как и я; корнуолец, знающий местность, и ему нравится говорить об убийствах. Трижды в моем присутствии Пол затрагивал эту тему; Агнета Тренеглос две ночи провела в сарае Келлоу; у убийцы особый интерес к вашей жене. Однажды он уже пытался убить ее или напугать.
Росс вздрогнул.
— Ты видел его после того вечера, когда его арестовали?
— Нет. Он сидит за решеткой в Бодмине. Говорят, не причиняет беспокойства.
— Это власти графства попросили тебя провести расследование?
— Нет-нет. Сэр Чарльз Грейвс-Сол, бывший шериф графства. Его и других стали беспокоить нераскрытые убийства и, по-видимому, он решил, что я могу пригодиться. В итоге я вроде и впрямь принес пользу.
— Господь милосердный, еще какую пользу!
Они миновали самый крутой склон и остановились, чтобы сесть на лошадей.
— Вообще-то, — продолжил Филип, — я ночевал в Менабилли. Уильям Рэшли — новый шериф Корнуолла, и вчера вечером после ужина я предоставил ему... ему и остальным отчет об аресте Пола Келлоу. В этом и состояла цель моего визита.
— Надеюсь, они высоко оценили твою работу.
— Излишне высоко. Основную роль тут сыграло везенье. В особенности то, что я остался у Джеффри Чарльза на Ночь Костров!
— Аминь. Ты продолжишь в том же духе?
— Каком духе?
— Проявишь мало-мальский интерес к закону и наведению порядка в графстве.
— Нет. Только не это. Вчера вечером я сказал им то же самое.
Росс взглянул на молодого человека.
— Ты говоришь с некоторым... хм... жаром. Тебе не понравился полученный опыт?
— Определенно я удовлетворен результатами. Но мне не хочется развивать свой ум в этом направлении.
— Я не совсем тебя понимаю.
Филип тронул лошадь, и они двинулись вверх по дороге.
— Порой мне кажется, — начал Филип, — что именно поэтому я потерял Клоуэнс.
Росс удивленно уставился на него.
— Теперь я точно ничего не понимаю.
— Что ж... я всю жизнь служил в армии. У меня армейские повадки. Солдат и офицер обязаны обеспечивать соблюдение закона. Дисциплина входит в привычку. Те... поиски убийцы, помощь в обеспечении правопорядка, это все неотъемлемые атрибуты такого склада ума, разве нет? Правосудие. Дисциплина. Порядок. Все это составляет нашу жизнь. Но есть и другие составляющие. Музыка, получение знаний, смех, любовь, удовольствие от смены времен года. Когда... когда я сделал Клоуэнс предложение... и особенно когда получил отказ, то подумал, что во мне немало придирчивости, слишком много дисциплины и недостаточное понимание иных, спокойных сторон жизни, и хотя я знаю, что я ей нравлюсь, но именно этого хватило, чтобы перевесить чашу весов не в мою пользу...
— Ох, не надо себя обвинять
