— Как думаешь, она подозревала?

— Сомневаюсь. Может, она и чувствовала что-то, но, как и мать, предпочла не обращать внимания. Такие мужчины очень умны и находчивы.

— Могут ли его повесить, когда ясно, что он не в своем уме?

— Наверное. Но когда наступит черед суда, я надеюсь высказаться в его защиту. Ты не возражаешь?

— Даже не знаю. А на каком основании?

— Его ударили по голове много лет назад. Вероятно, не так крепко, как вчера ударил Придо. Угодил прямо в лобную кость. Предыдущий удар пришелся в левую затылочную область у основания черепа, и хотя повреждение на вид не слишком значительное, но эта самая уязвимая область и, скорее всего, удар нанес необратимый ущерб.

— Ты в то время его осматривал?

— Не знаю, в курсе ли ты, что Стивен Каррингтон и Пол еще до женитьбы Стивена на Клоуэнс провернули какую-то безрассудную авантюру в Плимуте, купили, а потом продали какой-то корабль. В Плимутском доке их пытались забрать во флот, но они устроили драку и сбежали. А по возвращении домой обоим требовалось лечение. И они пришли ко мне.

— Я такого не помню, может, Клоуэнс в курсе.

— С того времени примерно пару раз в год Пол приходил ко мне и жаловался на головную боль, а я помогал по мере сил. Вполне возможно, полученная тогда травма возымела долгосрочные последствия и повлияла на его поведение.

— И ты думаешь, что если дашь показания, он избежит смертной казни?

— Нет, но есть вероятность. И я считаю целесообразным подать ходатайство о смягчении приговора.

Они посмотрели друг на друга, заранее зная, что скажет каждый.

— Уверен, у него все равно нет выхода, — высказал Росс. — Если бы мне пришлось выбирать, я бы согласился на веревку.

Они еще немного прогулялись.

— А как Филип Придо?

— О, руку он не потеряет. Но существовала опасность из-за разрыва артерии. Жгутом ты спас ему жизнь.

— Он вернулся в Тренвит?

— Я схожу к нему сегодня вечером. Но порез чистый; инфекции не должно быть.

— У женщин, которых убил Пол, инфекции не было,— мрачно отозвался Росс.

В это время потрясенная Кэролайн пришла поддержать Демельзу. И не меньше ее потрясло предложение Демельзы вдвоем навестить Келлоу.

— Ты не устаешь меня удивлять, дорогая. Хотя ты ходишь в церковь немногим чаще меня, но демонстрируешь христианские порывы, которые большинство христиан успешно подавляют.

— Не знаю насчет христианских порывов, — ответила Демельза. — Может, я ошибаюсь, но многие люди невольно вовлечены в преступления Пола. Трое из них — наши ближайшие соседи. Меня в дрожь бросает от мысли, что они сейчас чувствуют. Невозможно представить, что они знали об этой черте характера Пола, и мне кажется, надо их поддержать.

Кэролайн в знак дружбы больше не выдвигала возражений. В ее глазах Пол был убийцей, и она сомневалась, что на воспитавшей его семье нет вины. О чем может говорить чудом уцелевшая жертва с матерью убийцы?

В конце концов она убедилась в своей правоте, поскольку визит не увенчался успехом. Миссис Келлоу рыдала у камина. Мистер Келлоу сидел за столом и почти опустошил бутылку бренди, лысая голова обливалась потом, который он постоянно промакивал. Говорил он мало, но Кэролайн заподозрила, что он пытается отчасти переложить вину Пола на общество в целом, а все, кто к ним приходит, хотят лишь позлорадствовать. Дейзи обуздала истерику.

Похоже, кто-то спокойно поговорил с ней и убедил, что от мрачной действительности не убежать. Так что пока она предпочитала не говорить на эту тему. Потрясение временно приостановило кашель, Дейзи прогулялась с ними и беседовала с нарочитой веселостью, подобно хозяйке вечеринки, приветствующей нежеланных гостей.

Осознав, что Кэролайн оказалась права, и кляня себя за ошибку, Демельза уже хотела найти повод для ухода, как увидела Валентина Уорлеггана и Дэвида Лейка. Они направлялись в Нампару, но решили заскочить к Дейзи, чтобы утешить ее. На этот раз Валентин решил, как и Демельза, что подобает по-соседски посочувствовать страшной трагедии невинных людей.

Разговор продлился еще минут пятнадцать. Они попытались обсудить фейерверк, свадьбу Клоуэнс, обнаружение небольшой оловянной жилы в новом стволе на Уил-Элизабет, поездку Беллы во Францию, беременность Эсси и откровенное желание Бена иметь сына. Но временами повисало гнетущее молчание, напоминающее хрупкие ледяные сосульки.

Валентин и Дэвид приехали верхом и проводили дам до Нампары, держа лошадей в поводу.

— Ты не взял с собой Джорджи? — спросила Демельза у Валентина.

— Я подумал, что сейчас не вполне подходящий случай для детского лепета. — Он пригляделся к Демельзе. — Наверное, ты пережила жуткое потрясение вчера вечером.

— Я? Да, конечно. Со временем...

— Меня это не удивляет. Но поражает, что ты сегодня ведешь себя, как будто... словно...

— Как будто ничего не случилось? — Валентин выражал искреннюю заинтересованность, поэтому Демельза продолжила: — Я стараюсь вести себя как обычно, чтобы... выкинуть это из головы. Само собой, у меня это никак не выходит из головы; но прогулка, привычные житейские дела...

— Все равно, обычная женщина два дня бы не вставала с постели из-за пережитого шока. — Валентин прищурился и нахмурился. — Мне следовало это предвидеть, предупредить хоть кого-то... только вот я не знал, кого именно.

— Тебе? Но почему?

— В последний месяц я часто виделся с Полом и Дейзи. Мы с Полом разговаривали. Он кое-что упоминал. И за последние две недели он стал совсем странным.

— Он кому-то угрожал?

— Нет. Что ты. Просто его отношение, особенно к женщинам...

— Он говорил обо мне?

— Нет.

— И что ты мог поделать?

— Ох, знаю, знаю. Но Филип смог.

— Только когда Пол проявил себя.

Валентин не переставал хмуриться.

— Филип по счастливой случайности оказался поблизости. А я... постоянно находился поблизости. Мог бы хоть намекнуть Россу.

Нестор заржал и тряхнул поводьями.

— Твой конь не согласен, — пошутила Демельза. — А кто присматривает за Джорджи в твое отсутствие?

— Полли Стивенс. Которая Оджерс.

— Батто ничего ему не сделает?

— Батто его обожает. В любом