— Но она узнает от меня.
Морис сплюнул на мостовую.
— Ха! Ну и джентльмен!
— Не нарывайся. Мне бы не хотелось прибить своего вероятного будущего зятя.
Заскрипело колесо точильщика, и с ножа полетели искры. Словно размышляя вслух, Росс продолжил:
— Итак, джентльмены, вы приходили к моей дочери. Полагаю, вы оба сделали ей предложение?
Кристофер судорожно напряг правую руку.
— Вы же знаете, сэр, что она приняла мое предложение. И все только ждут, когда она назначит дату. Но, как вам известно, она также сказала, что не хочет пока ни о чем заботиться...
— Или о ком-то, — добавил Морис.
— ...ни о чем, пока ее голос не восстановится. Пока я вынужден ждать, ей придется принимать неуместные знаки внимания всяких бродячих музыкантов, которые пытаются убедить ее в том, будто только они способны проложить ей путь к успеху.
Росс сдерживающе коснулся руки Мориса.
— Мне кажется, ты неверно истолковал ситуацию, Кристофер. Валери — известный и талантливый музыкант. Белла добровольно поехала в Руан и добилась там успеха. Она говорила, что некоторое отчуждение между вами возникло еще до твоего отъезда в Лиссабон. Все эти переживания и болезнь, возможно, заставили ее переосмыслить свою жизнь. Нужно дать ей время. Время, чтобы восстановить голос или смириться с его потерей. Поэтому вам обоим стоит подождать. Согласны?
Такой итог не обрадовал молодых людей. Отец Беллы попал точно в цель. Неохотно и явно оставшись при своем мнении, они согласились.
— Но одно могу сказать наверняка, — добавил Росс. — Задумайтесь на секунду, случись между вами дуэль, и если один из вас погибнет, неужели вы думаете, что Белла выберет убийцу?
Установилась странная тишина, будто все обитатели квартала прислушивались.
— Нет, — сказал Кристофер немного погодя.
— Нет, — ответил Морис.
Глава вторая
В понедельник вечером, шестнадцатого октября, Элайн Карноу шла из Лелант-Даунс домой в Роуз-ан-Граус. Расстояние небольшое, но на краю леса на нее напал мужчина с ножом и перерезал горло. Пухлая вдова сорока двух лет не была похожа на других жертв душегуба, который так долго оставался на свободе, но характер убийства и следы на теле указывали на его причастность. Тело нашли только на следующее утро, потому что его тащили около сотни ярдов, а потом кое-как спрятали в зарослях дрока.
Доктор, который осматривал тело, сообщил, что она явно оказала сопротивление, могла царапаться и впиваться ногтями, вполне возможно, нанесла злоумышленнику телесные повреждения.
На месте преступления, помимо ее сумки и косынки, обнаружили важную находку — мужской ботинок. Из черной кожи на толстой подошве. Констебль и следователи из Сент-Эрта пришли к заключению, что убийца хромает, одна нога короче другой на пару дюймов.
Объявили тревогу и в первые двадцать четыре часа арестовали троих, двух старых солдат и моряка с деревянной ногой. Но у всех имелись подтвержденные алиби, и их отпустили. Последующие несколько дней высокий и худой бывший военный в очках посетил всех людей, в той или иной мере связанных с жертвой: престарелого отца, с которым она жила, хозяина постоялого двора, где работала, знакомых по церкви, брата в Сент-Айвсе. У миссис Карноу было двое сыновей, один служил на флоте в Портсмуте, другой — в Австралии.
В итоге вынесли вердикт «убийство одним или несколькими неизвестными личностями», и округа вновь вернулась к привычной жизни. Но при наступлении темноты все вели себя осторожно, женщины не ходили в одиночку по пустынным местам. В разных частях Корнуолла, где произошли аналогичные преступления, распространились тревога и беспокойство. Возвращаясь из Сент-Айвса от родителей Пол Келлоу решил, что возникнет подобие народного ополчения.
Эдвард и Клоуэнс вернулись из медового месяца, во время которого путешествовали на север вплоть до Шотландии и на запад вплоть до Норфолка. Эдвард с радостью знакомил ее с друзьями. Сначала она уклонялась от этой затеи, но потом стала даже получать удовольствие. Эдвард настолько гордился женой, что, несмотря на ее первоначальную тревогу, встречи проходили интересно и легко.
— Знаешь, по-моему, мне нужно не знакомить с тобой знакомых, а ворваться к ним и крикнуть «Смотрите, что у меня есть!», — однажды сказал он.
— Ты много рыбачишь? — спросила Клоуэнс.
— Не очень. А что?
— Вероятно, те же чувства возникают, когда поймаешь огромную форель.
Эдвард задумался.
— Это которая с блестящей чешуей? Да, возможно. Самая красивая рыба в пруду.
— Знаю, — кивнула Клоуэнс, — пучеглазая и с огромным ртом.
— Вот именно. Именно так. Как ты догадалась?
Эдвард погладил ее по щеке.
Счастливая пара вернулась в Нампару через несколько дней, когда из Лондона вернулась менее радостная троица. Белла сходила еще к двум специалистам по голосу и отказалась от предложения Росса отвезти ее в Париж посоветоваться со специалистом Мориса, мадам Калетски. Пока что Белла устала от осмотров и советов. Ради родителей она старалась выглядеть более радостной, но между всем этим многословием и лекарствами стала вырисовываться истина. Никто точно не знает. Все могли только гадать, что да как, но не имели ни малейшего представления, правда ли это. Помимо профессионалов они также посетили мистера Питера Роймана, музыкального руководителя Королевского театра, с которым встречались, когда выбирали учителя вокала.
— Голос звучит все также хорошо, — сказал он. — Да, пока не идеально... Порой такое происходит не из-за болезни. Молодым будущим примадоннам не хватает умения брать верхние ноты. Они напрягаются, а потом голосовые связки теряют упругость. В прошлый раз, по-моему, вы встречались с мадам Шнайдер.
— Да. Но сейчас она в Риме.
— Знаю. Может, ее совет окажется более полезным, нежели мой.
Позже он шепнул Демельзе:
— Вряд ли ее голос изменится. Возможно, она перенапряглась и слишком рано начала пробовать петь. Но почему бы не сказать ей, что с большими планами покончено? У нее и сейчас хороший голос. Она может петь в небольших музыкальных пьесах, которыми мы завершаем вечернюю программу. Мне кажется, она может играть. Предложите ей. Не позволяйте ей хандрить.
Приезд Эдварда и Клоуэнс на неделю стал подарком судьбы. Белла сумела побороть губительное отчаяние и впервые после болезни перестала замыкаться в себе и была открытой,
