Выручила Буланка: - Глину не мять, горшков не видать. Всё бросаю на неделю – отдыхайте.

Багажник загрузили наполовину: Конь решил, что вещи ему совсем не нужны на юге. Он едет за вдохновением, а не за комфортом. Лошадь с ним не согласилась и забронировала им небольшой домик на берегу на неделю.

- Ну, что, Муза, чужой талант всегда растёт, а наш не лезет, не ползёт. Расправляй крылья, дочуня, лети! – Конь стоял на берегу прохладного моря, грива растрепалась под влажным ветерком и солёные капли падали на счастливое лицо профессора. Хотя плечи болели, и голова была тяжелой от долгой дороги, но душа чувствовала счастье. Муза пока не полетела, но долго смотрела на уходящее за горизонт солнце.

Рисовать она принялась с утра, пока Конь, любивший поспать подольше, нежился в кровати.

- Папа, кофе вставай пить, скоро дождь начнётся.

- Не волнуйся, дочь, майские дожди ненадолго.

Но дождь не закончился ни вечеру, ни на следующий день. Сидеть в сыром доме, хотя и на берегу моря, Музе не нравилось. Конь с ужасом понял, что в деревню Гадюкино он уже не хочет, ему нужно солнце и тепло, а значит он стареет.

- Муза, а поехали к тёте Моте. Навесим её, давно не виделись.

- А как же пейзажи?

- Там тоже море, но ещё и хорошо кормят.

Дождь кончился, как только машина въехала в город, в котором проживала тётя Мотя. Солнце блистало фейерверками, встречая желающих найти вдохновение. Да и благоухание цветущей природы добавило праздника в душе Коня в Пальто.

Тётка так обрадовалась приезду гостей, что не могла замолчать ни на секунду.

- Если вы за вдохновением, то у меня его тут дополна. Вы идите в сад, там запахи, что в раю. Даже я вдохновилась, игрушки теперь делаю, сувениры продаю отдыхающим. Берут хорошо, не жалуюсь. Для детей родители денег не жалеют, а мне радость.

- Тётечка, спасибо. Вкусно, я скоро лопну.

- Да ешь, ешь. Музочка гулять отправилась. Нет, гляди, полетела, голубушка.

Муза и впрямь летала над садом, а Конь вдруг подумал, что вдохновение – это не только звёзды, небо, шум листвы и запах травы, а ещё и любимые люди, в которых всё это и есть.

Объяснить вдохновенья нельзя,

Можно ждать, улетая всё выше,

Можно слушать, как дышит земля…

Вдохновенье – умение слышать

Душа согрешила, а спина виновата

История двадцать четвёртая, про любовь

Две исписанные мелким подчерком тетради полетели в корзину для мусора и с почти беззвучно опустились на дно.

- Всё сначала! – Конь, гордясь собой, резко тряхнул головой, но сразу ощутил тягучую боль в шее.

Растирая и похлопывая шею, профессор нервничал – боль не уходила. Пришлось спуститься в кухню.

Лошадь сначала попыталась ему помочь, но потом рассердилась на капризного больного.

- Как ты не можешь понять, я только что решил начать всё сначала, Муза летает, Ваня почти научился читать, пора подумать и о себе.

- А я? Обо мне ты хоть раз подумал? Да, у меня шея болит всю жизнь, но я не капризничаю. Сходи к врачу, выпишет таблетки.

- Никаких врачей, всё у нас в голове.

- И шея в голове?

- Да, но возможно меня продуло на море.

- Ага, душа согрешила, а спина виновата.

Профессор вернулся в кабинет, долго устраивался на диване, но противная боль не унималась. Как уснул, не заметил, дневной сон уже давно вошел в его режим дня. Проснувшись через час, Конь с удовольствием ощутил, что мазь подействовала и боль почти утихла.

- Дорогая, я почти здоров, - крикнул Конь с лестницы, надеясь на вкусный обед. Но никто ему не ответил. По гостиной летала Муза, весело напевая.

- Дочь, а где твоя мама?

- Сказала, что душа не жива, коль по лекарям пошла.

- Прости, что-то я не понял. Куда она ушла?

- Не знаю. Но сумку взяла большую.

- А, к Ванечке.

- Нет, Ваня сегодня у родственников, с дедом играет.

- Хорошо, подождём маму. Да и при чём тут жива - не жива, творчество…

- Папа, я бы поела что-нибудь.

- Не беспокойся, мы сами приготовим.

Готовить Коню не хотелось, он надеялся, что жена оставила в холодильнике и первое и второе. Но ничего готового не нашлось, и Конь сварганил омлет. Накормив дочь, профессор почувствовал странную тревогу. Наскоро собравшись, он добежал до соседей. Встретили его доброжелательно, Ваня декларировал Чуковского, а зрители только и успевали его нахваливать.

- Разок надоумить можно, а на век ума не дашь, - буркнул профессор, вместо похвал.

- Конь, ты что-то не в себе. Душа не на месте? Что случилось? – Сивка после сытого ужина и выступления внука находился в самом благостном расположении духа.

- Лошадь куда-то ушла, не предупредила.

- Вернётся, может устала от всех.

- Что от меня уставать, я неприхотливый.

- Неприхотливый, но нудный. Жить весело – помирать не с чего.

- Была полоса непонимания, но я не виноват, я не всегда себе хозяин.

- Ты, Конь, вроде интеллигентный и добрый, но, прости, уж больно носишься со своей сложной персоной. Лошади твоей памятник надо ставить за терпение. На таких, как она, всё держится. Убери – хаос и суета.

- Куда убери? Я домой пошел. Ванечка не забудь почистить зубки перед сном.

Дома Лошади не оказалось. И Муза начала волноваться, хотя пыталась успокоить отца.

- Я, кажется, знаю где она.

- Где?

- Она уехала в дом бабушки и дедушки в деревню. Она мне говорила, а я забыла совсем. Хотела там порядок навести, чтобы Ванечку туда взять.

- Одна поехала, без меня?

- У тебя же творческие муки.

- Собирайся, едем к ней.

- Нет уж. Если кто-то сбежал, то точно хочет побыть один.

- Ладно, ты права, душа не яблоко – не разделишь.

Поспать толком не удалось, душа ныла как раненая. Невыспавшийся и подавленный, Конь оставил дочери деньги на кафе, сел в свой старый автомобиль и отправился в деревню.

По дороге, стараясь не уснуть, профессор вспоминал народные мудрости всех времён.

- Глаза – мера, душа – вера, совесть – порука. Как же мудр наш народ, и как каждый из нас по-отдельности обмельчал. Начну писать роман от Сотворения Мира. Ничего, что нет следов, откопаем, по крупицам соберём и детям передадим наши знания. Пусть знают и любят своих отцов и дедов.

Пафос его мыслей прервался, когда Конь подъехал к обветшалому дому родителей жены.

Лошадь, несмотря на заросший сад, пыталась вырвать сорняки, складывая их в кучи.

- А вот и помощь подоспела, - Конь шагнул за калитку и расплылся в улыбке.

- Неожиданно, - улыбнулась и Лошадь.

- Говори, что делать, я мигом