Мы не расстались в том смысле, в котором расстаются навсегда. Она, по-прежнему добросовестно, вела электронный дневник, и я прочитывала её иногда испуганные, иногда восторженные описания новой жизни. Временами она вспоминала своего Карякина, но всегда держалась. Это были скорее мечты и пожелания его увидеть. Фразы её не вызывали тревоги, не показывали того, что она до сих пор глубоко любит его и страдает. Много всяких событий происходило с ней, много перемен случилось, и я ждала каждый день порцию её сумбурной писанины:
«День первый. Ужас, ужасный, как тяжело было уезжать, я даже ополтинилась коньяком на дорожку. Полдороги было ощущение, будто вырываюсь с корнями от родного берега, и только после середины пути немного полегчало. Сначала тоска, переживания. Потом страх неизвестности, неуверенность и тревога, перемешанные с радостью и надеждой. Всю первую ночь будто не спала, и весь первый день была предоставлена сама себе. Боялась. Не знала, что делать. Паниковала. Составляла резюме для поиска работы, и поняла, что слишком много позволяла себе тупить. Вечером вышла на улицу, наугад пошла на мой любимый Старый Арбат. Ноги сами привели. Красота! Потом прошла по Новому. Как всё изменилось. Поначалу шла и тупо комплексовала, потом радость от увиденного захватила, и я несколько расслабилась. Какая-то тётка сунула листовку от Мосбанка. Глянула, «вклад пенсионный». Хохотнула: «А помоложе ничего нет?» Свернула на переулок Композиторов, потом куда-то ещё, и снова вышла на Старый Арбат, завороженно шла за мелодией флейты под аккомпанемент двух гитар. Долго плутала наугад по улицам и переулкам, пока не попала домой. В магазины зайти не решалась. …Всё время думала о К., и когда ехала, и когда ходила гулять, очень хотелось встретить его где-нибудь невзначай».
«День n* был продуктивным. Вечером пошли гулять на Арбат, он оказался гораздо ближе. Сфотографировалась с Окуджавой, напротив моего будущего дома, у стены Цоя, у фонтанчика с какой-то музой, с Пушкиным и Натали. Ах, до чего же всё красиво и чисто! Как мне нравится жить в самом центре Москвы! Да, утром попалась статья «Как управлять своей жизнью». Прочитала: «С нами происходит то, о чём мы думаем. Независимо от того, думаем ли мы о себе или о других. Не случайно говорят: «Не рой другому яму, сам в неё попадешь». Так, если мы из-за каких-то отрицательных эмоций по отношению к другому человеку желаем ему зла, на это же в первую очередь мы программируем свою жизнь и будущее. И наоборот. Если желаем другим добра и успеха, то бессознательно психологически готовим себя к таким же приятным событиям». Меня пробило на слёзы… Я поняла, что К. – это посланец для меня, и осознала, что на этом примере я очень многому научилась. Выходит, что мучилась не зря. Во-первых, я в Москве! Неизвестно, сколько бы ещё я собиралась переехать. Во-вторых, я осознала, что формула: «Ты мой Бог, ты самый лучший мужчина на земле», - работает, она спасла меня от гибельной привязанности, и я ничего не теряю (в плане энергии, как пугали другие), а с радостью дарю, делая благо и для себя – программируя своё успешное будущее. Как только я это осознала, послышался колокольный звон храма Христа Спасителя. Это был знак, что я на верном пути! Голова перестала быть тяжёлой. А ночью перед этим приснился сон, что я говорила, будто влюбляюсь в одних идиотов, то в Г., то в К., а проснувшись, сама испугалась собственному негативизму – ведь если я их люблю, то никакие они не идиоты, а умные и красивые. А если идиоты, то почему я их люблю и мучаю себя? Ещё меня удивило то, что я поставила их на одну чашу обоих вместе. Г. явно ко мне неровно дышит, но занят. А К. свободен, но я ему не нужна. Г. я отпустила, а К. нет. Просто мне нужно отпустить К... И да, мне нужен другой мужчина, чтобы на этот раз всё сделать правильно. А здесь их ходит предостаточно – красивых и стильных, есть, где развернуться».
«День n* Меня снова не взяли на работу, как не взяли в «A», в «В», в «C», в «D», в «Е», в некоторые я сама не пошла, а там, куда пошла, меня кинули на деньги. Классика жанра. Я выдержала испытание отказами и безденежьем, приходя на собеседования в дырявых ботах и далеко не новых шмотках. Полботинка просто отвалилось, когда я пришла домой с новыми сапогами, купленными на «последние» в предчувствии обувной катастрофы. Реально, сложно чувствовать себя королевой в дырявых ботинках… но, я всё время старалась держать в голове картинку того, чего хочу. Только пройдя через «камнедробилку», я получила хорошую работу. Вы думаете, я была рада? Я испугалась. Меня взяли, а я не пошла. Только после того, как меня кинули на деньги, я решилась. Чудом вакансия ещё была свободна, и меня взяли. Видимо, по-другому, со мной было нельзя, только хардкор. Тут я впервые задумалась, почему из всех возможных вариантов я всегда выбирала не те, и моё любимое: «Я вступила в тысячу и одно говно», вдруг обрело новый смысл: «А зачем я это делала?» Ужас, ужас, ужасный, подумаю об этом завтра».
- Поговорим? – Написала Светлана мне в скайп.
- Конечно.
Мы договорились о встрече, и я заранее продумала вопросы, которые задам Светлане при разговоре.
- Привет! – Начала она, как всегда, сходу взяв инициативу в свои руки. – Я так рада тебя видеть! Я сейчас шла пешком, а там такая красота, будто в сказочном лесу, всё сверкает огнями… - Светлана, по дирижёрски размахивая руками, восторженно рассказывала о зимних видах Москвы, делясь со мной частью этой красоты, и города, и своей собственной. Её радость лилась на меня потоками. Я расслабленно улыбалась, слушая её бестолковую, с точки зрения психотерапии, но такую по-детски зажигательную и трогательную, болтовню.
- А что у тебя с работой? – спросила я её.
- У меня замечательная работа! Я так счастлива, что
