Песня тетерева Ревы
Не люблю я еловые гущи
И сосновых деревьев забор…
Мне бы – поле (с берёзами лучше)
Или вырубок диких простор.
Залетаю в леса, залетаю,
Потокую, потом поклюю
И умчусь – то один, то за стаей,
Бормоча смело песню свою.
Любо, братцы, летать по границе,
Буреломный оставив квартал.
Мне при этом чудесное снится,
Будто я за границу слетал.
Там так сладки серёжки да почки,
Там брусника и клюква – как мёд,
Там питьё, знаю, с запахом бочки…
Но меня только равный поймёт.
Песня лося Оси
Мне одной лишь Чащобы не хватит,
Чтоб набить свой желудок корой –
То смолистой, слегка сыроватой,
То колючей, как вереск сухой.
Только грохот из палки железной
Да волков ежезимняя прыть
Могут поиск мой ивы полезной
Или сосенок – остановить.
Я, конечно, боюсь смертомётов…
Но меня кормят ноги: я рад
Уходить далеко… да чего там –
Убегать от границ и оград.
Опускаю носатую морду
В наше озеро чистой воды.
Здесь кругом водных прелестей прорва.
Наслаждаюсь, пока нет беды.
Я шагаю, не замечая,
Что ушёл от еловых темниц –
Центра нашего чудного края,
Славя лес из-за внешних границ.
Песня о новостях
Мы всех «европ», конечно, не моложе.
Но нынче кто же молод, погляди?!
Все новости стары, их обновить не может
Усталый мир, в котором жив бандит.
Всё прошлое нам ныне обозримо,
И трудно отличить деяния людей
Времён оранжевых и покоренья Крыма
От дел столетних войн и прошлых
мятежей.
Суть этих новостей мы понимаем, что бы
Ни говорили нам иначе каждый раз.
Наш дикий край, любимая Чащоба,
Даёт один и тот же бережный наказ:
Жить по-природе, только лучше – дикой,
Всех нас не путать с дичью (то – обман),
Заботиться не о стране великой,
А лишь о жителях своих краёв и стран.
Мы будем счастливы, и нас не сломят
силы,
Готовые разъединить народ:
Народ наш клюкву ест, и он не болен
былью,
Которой не было и той, что кто-то ждёт.
Гордая песня
Мы живём не в загнившей Европе,
Где давно уж не видно ни зги.
Мы живём в заповедной Чащобе,
В самом центре бескрайней тайги.
Мы завесились красным туманом,
Но нам видится мира кусок.
Европейцы нас кормят обманом,
Не пуская к себе на порог.
Мы следим за порогом ревниво,
Но туман затрудняет нам вид.
Видим слабо какое-то диво,
И наш разум смущённый кипит.
Но зато мы легко различаем
Недостатки Европы и всех,
Кто в тумане. Мы гордо прощаем
То, что те называют «успех».
Мы прощаем им синие флаги,
ЭВМ, интернет, телефон
И рулон туалетной бумаги,
Что зачем-то изобретён,
И дороги (о, наши молитвы!)
Мы прощаем (что ж, будем щедры),
Как и скромную жизнь инвалидов,
Нам не снившуюся до поры.
С наших пней (как попы – с аналоев)
Мы простим этот западный дым.
Коль себе мы прощаем иное,
То давайте им тоже простим.
СТИХИ НЕИЗВЕСТНЫХ ПОЭТОВ
От составителя
В этом разделе представлены стихи неизвестных поэтов – коренных жителей Северной Чащобы (подробнее о стране «Северная Чащоба» – см. «Патриотические песни»). Представленные стихи носят явно подражательный характер, однако в них есть и оригинальность, присущая Чащобе.
У лукоморья
У лукоморья стало сыро,
Там ныне ель, ольха, сосна.
Учёный кот давно уж вырос,
Ушёл в иные времена.
Но на протоптанных дорожках
Ещё видны следы зверей.
В избушке (не на курьих ножках)
Есть окна (правда, нет дверей).
Ещё там леший где-то бродит;
Русалку видели давно,
Яга куда-то делась (вроде б),
Но это, впрочем, всё равно.
Там царь Кощей над златом чахнет
(Но нам-то золото зачем?!);
Там дух лесной Чащобой пахнет
И не отбить его ничем.
Там лес и дол видений полны,
А из видений (лёгкий труд!)
Животные там создают
Стихи невольно и привольно
О жизни птичек и зверей
В чаду совсем недавних дней.
Выхожу один на дорогу
Выхожу один я на дорогу.
Сквозь туман обратный путь блестит.
Ночь темна. Я прислонился к стогу.
Шерсть мою луна чуть серебрит.
В небесах торжественно и чудно.
Спит земля в сиянье голубом.
Отчего же бегать стало трудно?
Жду – чего? Жалею ли о чём?
Уж не жду от ночи ничего я:
Лось ушёл, и стаю бросил я.
Я хочу свободы и покоя
Там, где нет ни стаи, ни селян.
Нет, не той свободы я желаю,
Что нам прочит яростный вожак,
А такой – от края и до края,
Чтобы её не охватить никак,
Чтоб от ночи тёмной до рассвета
Сладкий голос ничего не пел
И не гнал меня на буйство это,
Где погоня – вечный мой удел.
Умом не понять
Умом Чащобу не понять,
Да и ума здесь – птицы, звери…
Здесь даже мишки – наша знать –
В Чащобу могут только верить.
История государства чащобского
Послушайте, что вспомнил
О том, как было встарь,
Ваш ворон:
– Лес, огромный
Стоял, медведь был – царь.
В лесу – стволы застыли,
Скрывая свой секрет.
Страна была обильной,
А вот порядка – нет.
Задумал сильный ветер
Почистить тот удел,
Чтоб за «порядком» этим
Другой кто посмотрел.
Он повалил деревья
(Осталась только треть).
И вот – итог узревши,
Скончался царь-медведь.
Но расплодились быстро
И гриб, и короед.
И стало тут нечисто,
Да и порядка нет.
А всех иных свирепей
Возник такой палач:
Он грыз наш лес, как репу…
А звать жука – усач.
Он разных насекомых
Насильно подчинил,
Построил им хоромы…
А лес всё гнил и гнил.
От этой перемены
Пропали кедр и дуб.
Порядок стал отменный,
Хоть и отменно груб.
Но пищи стало мало
При том лесном царе.
Всё царство обветшало,
И жук-усач умре.
Потом пришли напасти
От разных прочих бед –
Личинок разной масти,
Грибов… на много лет.
И пусть не слишком сладко
Жить при клеще, хруще,
Но лучше, чем в «порядке»,
Что был при усаче.
Лес отрастал немного,
Явился и подрост.
Порядок стал нестрогим,
Был строгим, правда, пост.
Теперь – не те приметы:
Порядок! жизнь – на плюс…
Подробности?
Об этом
Я говорить боюсь.
Полный зоб клюквы
«Ой, полна моя грудная зобушка,
В ней не только лишь хвоя.
Прилетай ко мне, моя зазнобушка,
Здесь вся ягода – твоя.
Для тебя, моя подруга нежная,
Собирал сегодня в зоб
Клюкву сладкую, подснежную
(Всё болото я огрёб).
Тратил я часы немалые,
Чтоб набрать тебе товар.
Посмотри на гребень алый мой,
Принимай сердечный дар.
Будут ягоды душистые
Пахнуть сладко до утра.
Только капли серебристые
Нам подскажут: всё, пора».
Знает только ночь глубокая,
Как поладили они.
Ой, ты, небо черноокое,
Тайну эту сохрани.
А потом дружку-приятелю
Говорит наш молодец:
«Нынче клюквы здесь богатенько!»
Тут и песенке конец.
Крайний северянин
Я – очень крайний северянин:
Мне мишка бурый – не родня.
Мне неприятны те миряне,
Что слабо веруют в меня.
Я покорил снега и полюс,
Я все торосы покорил,
Я проявил стальную волю,
Порвав при этом восемь жил.
Я – не слуга, я – царь народа:
Тюленей, рыбы и моржей.
Могу я северным проходом
Пускать в Америку людей.
Теперь живу не так, как ранее:
Я на конфетах утверждён,
Омониторен, оэкранен
И в зоопарке разведён.
Да, для меня простор полярный
И ныне – жизни образец.
Я – символ жизни авангардной,
И белизны её – венец.
Песня вальдшнепихи
Не спи, кулик вальдшнепный,
Я здесь, я на
