Ее дом в сельской местности сейчас обыскивали сотрудники ФБР. Лютер мог только наблюдать за всем этим… и ощущать свою бесполезность.
В 6:42, когда Тиллмен пересек улицу, чтобы поговорить с местным начальником пожарной службы (скорее для того, чтобы сделать хоть что-то, а не с целью получить важную информацию), зазвонил его телефон. Это был Роб Стассен, которого Лютер отправил на помощь федералам, работавшим в доме Коры.
– Шериф, если вы не очень заняты, приезжайте сюда.
– Сейчас разница между мной и медведем в спячке только в том, что у меня нет берлоги. Что там?
– Ничего. Просто они уехали.
– Кто «они»?
– ФБР.
Федералы оборудовали центр быстрого реагирования в библиотеке на Мейн-стрит, в полуквартале от отеля «Веблен». Оттуда в 3:30 к дому Коры Гандерсан выехала бригада из четырех человек. В 4:30 за ними последовали еще два специальных агента с грузом оборудования – из тех, что прибыли позднее из Куантико.
Дом не был местом преступления, но предполагалось, что именно там производили его планирование и подготовку. Беглое прочесывание окрестностей должно было продлиться как минимум до полуночи, учитывая важность дела.
Лютер посмотрел на свои ботинки, покрытые снежной коркой, пошевелил замерзающими пальцами, отвернулся от начальника пожарной службы и спросил, понизив голос:
– Они сказали, когда вернутся?
– Думаю, они не вернутся, – ответил Роб Стассен.
Интуиция Лютера подсказывала ему – в течение какого-то времени, – что с отдельными федеральными агентами не все в порядке. Некоторые казались невозмутимыми, отстраненными от окружающего ужаса до такой степени, что это тревожило шерифа. Да, конечно, следователи, первыми приезжающие на место происшествия, должны оставаться собранными, подавлять собственные эмоции. Но даже самые опытные профессионалы, закаленные жестоким опытом, не могли оставаться спокойными при виде всего этого, и, хотя никто не ждал от них ни слов соболезнования, ни слез сочувствия, их переживания не могли не отражаться на лице. Как минимум четверо из них выказывали полное безразличие, словно не были способны проявить обычное человеческое сочувствие при виде сваленных в кучу, искалеченных взрывом, обуглившихся, переломанных, безжизненных тел.
– Я здесь один, – сказал Стассен. – Этот дом вызывает какое-то странное чувство, шериф. Лучше вам самому приехать и посмотреть.
23
В библиотеке под конец дня наступила тишина. Ряды потолочных ламп горели через один – возможно, в целях экономии, – и высокие окна со множеством стекол были лишь слегка подсвечены серым мерцанием дня, умытого дождем.
Полок, уставленных книгами, было меньше, чем прежде: пришлось высвободить место для DVD-проигрывателей и детского уголка. Кроме того, в конце большого главного зала стояли несколько компьютеров.
Смартфоны, электронные планшеты и ноутбуки имели уникальные идентификаторы, и власти могли определять их местонахождение в реальном времени. Поэтому, пустившись в бега и покинув систему, Джейн Хок стала использовать библиотечные компьютеры и выходила в Интернет инкогнито. Тем не менее, если ее поисковые задания содержали определенные фамилии, названия или понятия (Дэвид Джеймс Майкл, компания «Далекие горизонты», наномашины, мозговые имплантаты и прочая), это могло привести в действие тревожную сигнализацию на веб-сайтах, где обитали ее враги, и инициировать их поисковые программы. По этой причине она сводила к минимуму продолжительность своих поисков.
Сейчас за компьютерами не было никого, кроме нее. Джейн надеялась на то, что никто не придет, пока она не закончит работу.
Ее интересовали две темы. Первая – адвокат Рэндал Ларкин. Когда она не позвонила в полдень Лоренсу Ханнафину, эти люди, вероятно, решили, что после разговора с журналистом она сочла его не заслуживающим доверия. Они не могли знать, что Джейн прослушала беседу Ханнафина с Ларкином.
Бутафорские очки со стеклами стали выводить ее из себя – она в жизни не надевала ничего такого. Ее раздражали подушечки, давившие на нос. Оконечник правой дужки натирал кожу за ухом. Хотелось, чтобы поскорее настала ночь: тогда можно будет наконец снять это.
Юридическая фирма «Вудбайн, Кравиц, Ларкин и Бенедетто» размещалась в доме на бульваре Литтл-Санта-Моника, в Беверли-Хиллз. Ссылок на Рэндала Ларкина было много. Джейн прошла по некоторым из них, занесла данные в свой маленький блокнот и вскоре имела все, что ей требовалось.
Прежде чем перейти ко второй теме, она осмотрела комнату, желая убедиться, что ее никто не видит, сняла очки и помассировала вмятинки на переносице. Когда Джейн открыла глаза и снова надела очки, футах в пятнадцати от нее, в конце прохода между полками, стояла, глядя на нее со слегка удивленным видом, женщина лет тридцати пяти, в туфлях на резиновой подошве, коричневой юбке и белой блузке. Она катила перед собой тележку с книгами, чтобы поставить их на место.
Джейн улыбнулась, женщина сделала то же самое, и Джейн вновь устремила взгляд на монитор, демонстрируя безмятежность. Она держала библиотекаршу в поле зрения, пытаясь как можно быстрее отыскать сведения о смерти Сакуры Ханнафин годом ранее, и вскоре нашла нужную информацию.
– Извините, – сказала библиотекарша и подошла поближе; тележка теперь была пуста. – Мы наверняка встречались, но не могу припомнить, где именно.
Джейн ответила с техасским акцентом:
– Черт подери, и у меня возникло то же чувство, когда я увидела вас. Когда-нибудь жили в Техасе?
– Нет. Только в Калифорнии.
– Я остановилась у подружки на Оукдейл-авеню, в паре кварталов от Сатикоя, пока не найду себе жилья. Знаете, где это?
– В Уиннетке?
– Ну да.
Библиотекарша отрицательно покачала головой:
– Я живу в Канога-парке.
– Неподалеку. Может, мы даже берем продукты в одном магазине.
– Нет, я закупаюсь в других местах.
Джейн нахмурилась и пожала плечами:
– Слушайте, а может, мы знаем друг друга по прошлой жизни?
– Меня всегда тянуло в Древний Египет, к фараонам, сфинксам, всякому такому. Так, будто я жила там.
– Ха, может, это оно и есть, подружка! Я, ты и Тутанхамон.
Они обменялись улыбками, и Джейн снова перевела взгляд на экран, делая вид, что не закончила свою работу.
Библиотекарша поплыла прочь, катя перед собой пустую тележку, и, возможно, оглянулась один раз. Джейн следила за ней лишь краем глаза.
Как только женщина, направлявшаяся к столу заказов, исчезла среди лабиринта стеллажей, Джейн выключила компьютер и схватила свою большую сумку и зонт. Выходить через главную дверь она не хотела и поэтому быстрым шагом направилась к двери с многообещающей надписью: «ТУАЛЕТЫ».
За ней был коридор; забранные решетками светильники на потолке расчерчивали квадратами света бледно-голубой виниловый пол. В конце коридора Джейн увидела дверь со светящимся красным указателем: «ВЫХОД». Выйдя под дождь, она увидела небольшую парковку, вероятно предназначавшуюся для работников библиотеки.
Свой «форд» Джейн припарковала в двух кварталах отсюда, в жилой зоне. Она никогда не ставила машину возле библиотеки, в которой вела свои поиски. Если
