Сигнализация смолкла еще до остановки двигателя, – вероятно, Генри выключил ее с телефона. Джейн поднялась на ноги, в это время в доме загорелся свет, тоже управляемый с телефона.
Двигатель затих. Хлопнула дверь машины – «БМВ 740i». Насвистывая, Генри зашагал к двери между гаражом и домом. Услышав, что дверь машины закрылась, Джейн проникла в гараж через боковой вход. «Локейд» не понадобился – для несложной защелки оказалось достаточно отвертки из водительского набора.
Лампа на дверном подъемнике, снабженная таймером, все еще испускала слабый свет. Рядом с «БМВ» стоял красно-карамельный «шевроле-корветт» 1960 года выпуска. В гараже царили чистота и порядок.
Как и многие люди, пользующиеся охранными системами, Генри не включал установленную по периметру сигнализацию, когда был дома. Хорошо – для Джейн, плохо – для него.
Кроме того, он не стал закрывать дверь между домом и гаражом. Она вошла в помещение для стирки, потом в коридор первого этажа.
Свет на кухне. Смех публики – включился телевизор.
С сумкой в руках Джейн поднялась по лестнице и затаилась в темноте, выбрав спальню, которая отстояла дальше всего от хозяйской.
После обеда Генри смотрел кино, включив звук так, что вибрировали стены. То ли гигантские роботы, то ли инопланетные пришельцы. Невыносимо.
Эти посты в «Фейсбуке», служба знакомств, вечер в одиночестве… Джейн прониклась к нему сочувствием.
И тем не менее она собиралась обезвредить его и угнать его машину.
В десять часов Генри лег спать и включил сигнализацию. Автоматический голос произнес: «Дом на охране». Хозяин привел в действие сигнализацию по периметру, но не детекторы движения.
Не было никаких оснований полагать, что посреди ночи его вдруг охватит приступ подозрительности, но все же Джейн подперла дверь стулом с прямой спинкой, после чего растянулась на кровати. Подавленная мыслями об испытаниях, которые ждут ее на восьмом этаже, она явно не стала бы спать дольше Генри.
Время от времени она просыпалась и наконец встала в 4:05. Убрала стул из-под дверной ручки. Вышла в коридор.
В окно проникал бледный лунный свет – отличная обстановка для явления призраков. Джейн остановилась у хозяйской спальни. Дверь была открыта. Генри тихонько похрапывал.
Включив фонарик на авторучке, она вошла. Генри лежал лицом вверх.
Когда она вытащила пульверизатор и побрызгала хлороформом на нижнюю часть его лица, он дернулся, веки его вспорхнули, но затем один вид сна сменился другим.
Спал он в одних шортах и весил фунтов сто пятьдесят. Тяжеловато. Но Джейн все-таки стянула его с кровати и потащила, подхватив под мышки.
Когда сознание вернулось к нему, он сидел голый на унитазе в ванной без окон, примыкавшей к его спальне, – самом обособленном помещении в доме. Его запястья были примотаны друг к другу и привязаны к левому бедру с помощью липкой ленты. Лодыжки были схвачены пластмассовыми стяжками и, кроме того, пристегнуты к унитазу цепочкой из таких же стяжек. Еще одна цепочка соединяла хомут из стяжек на шее с путами на лодыжках. Рот был заклеен липкой лентой. Трусы висели на дверной ручке, так что он мог их видеть.
Генри быстро пришел в себя после хлороформа – Джейн даже не думала, что такое бывает, – и теперь не мог понять, как попал в ванную без окон. Потрясение, страх и стыд сделали его мысли ясными, и на лбу и верхней губе выступили капельки пота.
Стоявшая в дверях Джейн задала вопрос:
– Ты со мной?
Он утвердительно промычал сквозь липкую ленту.
– Чтобы полностью убедиться в этом, я дам тебе еще пару минут. От этого зависит твоя жизнь. Ты должен понимать, о чем идет речь, иначе будет нечестно.
В течение этих двух минут он не сводил с нее глаз.
– Хорошо, Генри. Дело обстоит так. Может быть, ты обычная рабочая пчелка в «Далеких горизонтах» и не знаешь, какой мерзкий план стоит за этими исследованиями. Будем исходить из презумпции невиновности. Только поэтому ты еще жив. Понял?
Он кивнул.
– Хороший мальчик. Теперь я поеду на твоей машине в «Далекие горизонты», у меня там есть одно дело. Когда вернусь, освобожу тебя, не причинив никакого вреда. Убить себя можешь только ты сам, Генри. Знаешь, как работают эти хомутики?
Он тряхнул головой, кивнул, пожал плечами.
– Я объясню. Ты можешь затянуть их как угодно туго, потом еще туже, но ослабить их нельзя. Такая конструкция зубчиков. Затягивать – сколько угодно. Ослабить не получится. Вроде храповика. Все просто, как «Улица Сезам». Ясно?
Он кивнул.
– Быстро обучаешься. Отлично. Теперь слушай, Генри: хомут у тебя на шее имеет слабину в один палец. Туговато, но не слишком. Но если попытаешься освободиться от ленты и хомутов, то учти: они соединены так, что хомут на шее будет затягиваться. Принцип храповика. Использован, чтобы ты не сбежал. Видишь?
Он кивнул.
– Хорошо, хорошо, хорошо. Так и нужно узнавать новое, Генри: не просто получать знания, но и как следует применять их. Если бы я тебя не предупредила, Генри, ты мог бы начать дергаться, хомуты стали бы затягиваться, больно впиваться в тело, и ты не понимал бы, в чем дело. А если бы ты продолжил дергаться, отчаянно вырываться… Что случилось бы тогда? Твое положение стало бы лучше или хуже? Как думаешь?
Он попытался проговорить «хуже» сквозь липкую ленту.
– Да. Все правильно. Ты проделал большой путь за короткое время, Генри. Сейчас я сниму ленту со рта. Если ты будешь кричать или звать на помощь, я сильно изувечу тебя, так сильно, что больше никто никогда не услышит твоих криков. Понимаешь, что это такое – «сильно изувечу тебя»?
Он кивнул.
– Хороший мальчик. Давай посмотрим, такой ли ты умный, каким кажешься.
Джейн сняла липкую ленту со рта Генри. Тот глубоко вздохнул, дрожь прошла по его телу, затем изо рта полились слова.
– Я ценовой аналитик, я составляю бюджеты, торгуюсь с поставщиками, я почти ничего не знаю об исследованиях, черт меня побери, я в этом ничего не понимаю.
Джейн молча смотрела на него, потом сказала:
– Я пришла сюда не для того, чтобы выслушивать рассказы о твоей работе. Ты закончил оправдываться?
– Я просто говорю…
Внезапно он затих – Джейн вытащила из-под куртки один из своих пистолетов.
– Отвечай на вопросы правдиво, Генри, и тогда станешь любимым учеником. У тебя есть домработница?
– Да.
– Когда она приходит?
– По средам. Сегодня. В девять. Поэтому ничего не выйдет. Вы выбрали не тот день.
– На своей страничке в «Фейсбуке» ты иногда хвастаешь своим образом жизни. У тебя это ловко получается, забавно, и, может, ты даже не считаешь это хвастовством, хотя это самое настоящее хвастовство. Ты называешь свою домработницу горничной. Судя по тому, что
