Нижний поразил до глубины души. Это был самый крупный населённый пункт на их пути в этом мире и сразу столько народу вокруг! У всех без исключения ангарцев тогда возникло дикое желание похватать народ вокруг, сманить, пообещать золотых гор да кисельных берегов и увезти их к себе. Беклемишев нас тогда понял, посмеялся от души и погрозил пальцем: не плачено, мол. Потом объяснил, что и государю немочно горожан переселять, а токмо крестьян своих, казённых.
Тимофей Кузьмин в Нижнем, используя свои связи, нанял в енисейское посольство, как и обещал ранее, две дюжины мужиков – таскать схожие с крытыми носилками ящики с золотом. До сего дня Грауль отмалчивался по поводу этого золота, ведь было оговорено вносить плату царю после прибытия крестьян в Енисейск. Сегодня же…
– Копенгаген?! – вырвалось у Петра.
Карпинский ушам своим не верил. Грауль объявил, что он и Тимофей Кузьмин должны будут по прибытию в Москву, немедленно отправиться к отцу Тимофея – Савелию Игнатьевичу. Кузьмину нужно было поправить своё шаткое финансовое состояние, а Соколов хотел отблагодарить московского купца за его помощь ангарцам в своё время.
– И при чём тут Копенгаген? – вырвалось у Петра. – Ничего себе! Где Москва и где Дания!
Павел продолжил, со смехом предложив ему прекратить истерику. В Москве следовало нанять транспорт до Архангельска, где предстояло арендовать немного места на датском корабле.
– Павел! – изумился Карпинский. – Ты вообще серьёзно говоришь-то? Нанять, арендовать! Как будто вот так запросто взять и доплыть до Копенгагена.
– А почему это должно быть трудно, Пётр? – улыбался Кузьмин.
– Ты вообще молчи! Ты же всё знал до этого, а мне ничего не сказал!
«Весело ему, блин! Путешественник фигов», – думал Карпинский. И осёкся. А так и есть. Сколько он уже намотал тысяч километров, не сосчитать. Что ему лишний крюк до Дании?
В Коломне посольство разгрузилось с лодий, щедро расплатившись с гребцами. С помощью дьяка Парамона, что остался при ангарцах после того, как в Нижнем Новгороде Беклемишев ушёл на Москву ямским трактом, быстро нашли лошадей и телеги. Небольшой отряд охранения, в пару десятков стрельцов, возглавил караван. Как и ранее, никакого досмотра ангарцы не проходили, Василий Иванович говорил о какой-то царской грамотке, что давала им право невозбранно проходить мимо чиновников и таможен. Всё имущество ангарцев разместилось на шести телегах, и после небольшого отдыха в предместье Коломны караван двинулся по Коломенской дороге к Москве. В крупном селе Троицком сделали первую остановку, накупив снеди, платили, как и ранее, медными монетками, что в достатке наменяли в Нижнем. Грауль говорил, что до Москвы сотня километров и, посоветовавшись с Кузьминым, лучше всего на ночь остановиться в Коломенском. Дьяк и стрелецкий голова против ничего не имели. Ночевали на постоялом дворе, но, несмотря на все приглашения, никто из ангарцев ночевать в дом не пошёл.
– Ага, там, наверное, клопы одни! – вставил Карпинский своё веское слово. – Уж лучше на шинельке ангарской, да на телеге.
Что естественно, каждый из ангарцев под рукой имел по «песцу», а под другой – ещё по одному. Мало ли? Времена дикие, люди лихие. Дьяк рассказывал, как тут два крестьянско-воровских бунта прокатилось по округе. А про Болотникова он вообще шёпотом говорил, как о сущем дьяволе. «Кровища, – шептал он, тараща глаза, – тут рекою лилась». Хотя в школьную бытность Карпинского, помнилось ему, товарищ Болотников характеризовался прогрессивным борцом против царизма. Всё одно с «песцом» оно спокойнее. Кстати, с ним вышла довольно занятная штука. На испытаниях этот револьвер, который проектировался и выпускался в мастерских по паре вариантов в год, показал себя настолько сильно, что выпущенные из него пули разметали в щепки не только мишень, но вырвали из земли и бревно, к которому она была приколочена. Поначалу планировавшееся название для револьвера «булава» было дружно заменено эпитетом, данным ему Радеком, принимавшим оружие. Конечно, профессор тогда имел в виду не полярную лисицу, а нечто более объёмное. Но вот решили назвать оружие именно так.
При подъезде к селу Коломенскому с Петром, к вящему его удовлетворению, наконец-то поговорил Павел Грауль. А то он уже потихоньку начинал задумываться о странного рода конспирации своего начальника.
– Пётр, слушай меня внимательно! – говорил Павел, устроившись рядом с ним на телеге. – Как ты знаешь, в ящиках у нас золото. Оно предназначено для нескольких задач. Большее количество сего презренного, но очень уважаемого в этом мире металла предназначено для твоей цели.
– С этого места поподробнее, пожалуйста, – уныло решил схохмить Карпинский.
Грауль, похоже, этого даже не заметил, продолжив свои наставления:
– В Дании сейчас правит король Кристиан Четвёртый. Товарищ умный и расчётливый, напоминает, по буйству идей, вашего Петра Великого. Строитель и храбрый воин, в целом неплохой мужик. Насколько я понял, главная его проблема по жизни – финансы. С ними у него очень туго, слишком туго, я бы сказал. Оттого и многие его неудачи на внешнеполитическом и торговом поприщах. Я думаю, встретиться с ним у вас проблемы не будет, а вот мы в Москве можем застрять надолго. Ну так вот, вся эта золотая казна, что копил Соколов…
Далее Павел повёл рассказ о цели вояжа в датское королевство. Тимофей Кузьмин, единожды заикнувшись насчёт проблемы с выкупом Шетландских островов Данией у Британии, сразу же заразил шальной идеей Соколова. Несмотря на то что его запал был охлаждён Радеком, позже, после долгих разговоров с профессором тот согласился, что фактория в углу Европы может быть полезна. Острова, интересовавшие Соколова, находились в Северном море, именуемом сейчас Немецким, между Шотландией и Норвегией. Теоретически это норвежская земля либо датская. Норвегия и Дания сейчас находятся в унии, у них одна королевская династия, стало быть, на Шетланды права имеют датские короли. В прошлом, вслед за Оркнейскими, эти острова были заложены шотландцам, как приданое для датской принцессы, что выходила замуж за шотландского короля. В тексте договора был пунктик о возможности их обратного выкупа датской короной за двести десять килограмм золота.
– Именно эту операцию тебе и надо провернуть, – выдохнул Грауль.
– А как шотландцы, не против их отдачи будут? – усмехнулся Пётр.
– Оркнеи, думаю, уже не отдадут, а насчёт Шетландов тебе нужно говорить с датским королём. Ему нужно золото.
Как говорил Павел, за взятку в несколько десятков килограммов золота Кристиана следовало заставить потребовать у британцев возврата хотя бы Шетландов и далее выкупить их у него за остальное золото. Можно было обещать и возможность дальнейших, скажем, годовых выплат, как нечто вроде арендной платы.
– Мы ещё покумекаем над этим
