– Но у нас вряд ли будут эти четыре года, – развёл руки Сазонов. – Говорят, небольшой отряд маньчжур, до трёх десятков человек с мелким чиновником, стоит в посёлке у устья Зеи, откуда я вывез старейшину.
– Они не будут терпеть самостоятельного владетеля рядом с собой. Тем более, ты говоришь, этот хрен Балтача уже грозит нашему Ивану.
– Какие у тебя мысли, Игорь? – спросил Алексей.
– Самые простые, майор. Надо осмотреться на местности, вернее не придумаешь. Я наведаюсь в это поселение. Мне от тебя нужен карт-бланш, пара переводчиков и снайпер.
– Карт-бланш? – нахмурился Алексей. – В каком смысле?
– В смысле свободы действий, – ухмыльнулся Матусевич.
– Но ты должен знать, что мы проводим политику замирения с амурцами, – наставительным тоном произнёс Сазонов.
– Это я тебе обещаю, с амурцами всё будет хорошо. Это уже моя работа, родное, можно сказать. Этим я и занимался.
А через два дня группа ушла на лыжах берегом к устью Зеи. Вскоре выяснилось, что тунгусы и Сергей Ким, снайпер из Албазина, заметно отставали от держащих рабочий темп спецназовцев. Тогда группа разделилась, Матусевич ушёл вперёд, как он сказал – осмотреться на местности. Пятеро лыжников с частью продовольствия и снаряжения теперь представляли авангард для остальных двадцати одного человека группы, шедших по их следам. Каждые десять километров делали десятиминутный привал, ночью ставили палатки. Иногда ночевали в редких посёлках, которые у Кима в карте имели обозначение как лояльные. Однако ближе к Зее, уже к исходу третьего дня пути таковые кончились. На пятый день группа, ведомая капитаном Мирославом Гусаком, поневоле остановилась у небольшого посёлка. Внимание спецназовцев привлекло несколько погорелых домишек.
– Смотрим, капитан? – щурясь на ярком зимнем солнце, спросил Мирослава прапорщик Прохор.
– Пошли, – кивнул он. – Полная готовность!
Войдя в посёлок, ангарцы сразу же отметили стоящую тут полную тишину, ни одна собака не тявкнула, не было видно ни единого дымка. Лишь звенел мороз да солнце играло бликами на ослепительно белом снегу. Никаких следов недавнего пребывания человека в посёлке также не нашли, как и хозяйственной утвари или съестных припасов в пустых домах. Драматизма ситуации добавляло несколько сгоревших домов с провалившейся внутрь крышей.
– Горело давно, а жителей, видимо, увели отсюда. Если бы их убили, вряд ли трупы решили бы закопать, – резюмировал итоги обхода покинутого посёлка Прохор.
– Всё забрали и ушли, значит, – процедил Мирослав. – Ким, что скажешь?
– Вывод один, – пожал плечами кореец. – Налицо бывшее в реальной истории наказание и переселение лояльных нам амурцев вглубь контролируемой ими территории.
– Кем ими? Маньчжурами? – спросил капитан.
– Или просто людьми Балдачи, – кивнул Сергей. – Они исполнители. Значит, дальше будут или пустые поселения, или подконтрольные князю, ходящему под маньчжурами.
Ещё раз окинув взором опустевшее поселение, Мирослав дал знак оканчивать привал и идти дальше. Попадавшиеся далее посёлки спецназовцы обходили стороной, лишь раз с помощью «языка» подтвердив слова Кима – люди князя Балдачи провели рейд по берегам Амура, приводя к покорности местных жителей. Также они определяли размер ясака для каждого поселения и уводили лучших воинов за Зею.
– Собирают войско? – озадаченно проговорил Ким.
– Без сомнения, – кивнул Мирослав. – Наша задача – упредить их выступление. Как говорил Сазонов, проблем у амурцев из-за их вассального положения к даурцу возникать не должно. Завтра мы должны быть на месте, близ устья Зеи.
По оставленным Матусевичем знакам, понятным только людям из его команды, лёжку майора нашли сразу. Игорь второй день наблюдал за посёлком, уже сделав кое-какие выводы. Палатка была упрятана в высоком снегу, бойцы же посменно уходили в стороны, где были оборудованы ещё две точки для наблюдения за посёлком. Матусевич, позвав снайпера, стал обрисовывать ему ситуацию. Майор рассказал ему про замеченных в посёлке маньчжур и местного начальника из амурцев.
– Маньчжуры живут в том доме, – Матусевич указал на жилище бывшего старейшины, что был наказан Сазоновым. – Мы с парнями насчитали двадцать пять – двадцать семь рыл, не больше. Чиновник с ними же, он сейчас у местного старосты. Вероятно, снова хлещут хмельное, вчера то же самое было. Так и есть! Вот он, – майор указал Киму на грузного мужчину в высокой, отороченной рыжим мехом шапке, что шел, тяжело переваливаясь по утоптанному снегу. Рядом, согнувшись червем, его поддерживал… – Местный староста, – сказал Игорь.
Майор объяснил группе, что маньчжуры собираются тут зимовать. Они, вероятно, являются инструкторами амурских ополчений и одновременно подстёгивающей их силой, чтобы солонцы и дючеры не расслаблялись. А заодно они были, наверное, самым удалённым от последнего маньчжурского городка гарнизоном.
– Насколько я понял из общего анализа ситуации, – продолжал Матусевич, – сейчас они собирают амурцев из поселений, которые им подчиняются. То есть это своего рода призывной пункт. По весне же они, собравшись с силами и дождавшись речных судов, пойдут на Албазин. Ситуация, думаю, ясна?
Конечно, всё было ясно, как божий день. Игорь сказал как, по его мнению, следует поступить. Для начала нужно похитить маньчжурского чиновника и получить от него информацию, а затем перебить весь его отряд. Тогда амурцы сами разбегутся по своим посёлкам.
– По-моему, просто и изящно, – улыбнулся Матусевич. – Кстати, Сергей, у тебя, как у представителя князя, может быть есть отличное мнение?
Кореец покачал головой: нет, мол, идея правильная.
– Отлично, тогда начинаем работать.
Спецназовцы рассредоточились на холме, откуда они вели наблюдение за посёлком, охватив его полукругом. Однако двое суток маньчжур безвылазно сидел в посёлке, лишь переходя из дома в дом. Ким видел, как к этому жирному борову в перерывах между возлияниями приводили упирающихся девушек. Обратно они, как правило, выходили лишь на следующий день и, прижимая ладони к лицу, брели, спотыкаясь, прочь. На третий день маньчжур с небольшим отрядом в десять воинов на двух возках неожиданно ушёл вверх по Зее.
– Отлично! – глаза Матусевича загорелись, словно у волка, чующего неотвратимый конец своей жертвы.
Большая часть группы ушла к зейскому зимнику лесом, оставив лыжи у первой лёжки. На опушке леса вблизи спуска на замёрзший приток Амура бойцы организовали засаду и принялись ждать возвращения маньчжура. Вновь потянулись тяжёлые часы ожидания. В течение дня два раза проходили оленьи упряжки амурцев, маньчжуров же всё не было. В лесу, подальше в чащобе, бойцы разбили лагерь и каждые четыре часа бегали посменно к костру. На следующий день к обеду в зейский посёлок прошло лишь двое возков с мешками, набитыми, по всей видимости, зерном. Время шло, а маньчжур не возвращался.
– Вот он! – воскликнул один из бойцов, что занимал позицию, скрытый в густом кустарнике выше остальных.
– Всем приготовиться! Ким, на позицию! Готов к работе? – Матусевич хлопнул снайпера по плечу.
– Готов, майор, – Сергей уже укладывался на лежак.
Бойцы подобрались, лица их посуровели, движения
