– Солонский князь не трус, он гордый. Но с ним хорошо мир иметь, – прижалась к Алексею Сэрэма.

Однако правильно было сказано – ежели хочешь мира, то готовься и к войне. Этому принципу Сазонов следовал буквально. Он немедленно принялся за изучение конструкции новой ангарки, найдя её предельно простой и эргономичной. Единственным минусом стало лишь небольшое количество нового оружия, всего двадцать четыре ствола. Половина из них – переделанные ружья.

Ночью, после очередной порции любовных утех, Сэрэма прижалась горячей щечкой к влажной от пота груди Алексея и в который раз зашептала об устье великой реки Амур, где жила её семья. Там, где Амур изливается в океан широким потоком. А за полосой океанских вод лежит Я ун мосир – наша земля, родной остров утара Нумару – отца Сэрэмы. Кузнец Нумару, после ссоры с нишпа Варойо, вождём его рода, ушёл на северную часть Я ун мосир, а затем и на Амур. Там жила родня Нумару. Там же родилась и Сэрэма и оба её брата. И там же она была похищена дикарями-сумэренкур. Грязные и дурно пахнущие, в одежде из рыбьей кожи и босые, они утащили её в свои убогие жилища и вскоре отдали солонскому князьку, который, в свою очередь, обменял Сэрэму даурам. Даур Мингит, у которого она жила целый год в услужении, подарил несчастную девушку юному князьку Албазе. К счастью, тот словно не замечал очередную жену, так ни разу не разделив с нею ложе. К счастью для Алексея, потому что для самой Сэрэмы это было довольно оскорбительно – считаться женой, но ни разу ею не побыв. Албаза же всё время проводил с другими, более старшими жёнами. Теперь Сэрэма поняла, как ей повезло, ведь её Алексей очень обрадовался тому, что его женщина не досталась прежде никому из мужчин. А сегодня Алексей сказал, что она должна стать его женой! А ещё приехал старик, который поженит их по закону, принятому у народа её будущего мужа. Но до свадьбы она должна будет принять новую веру, также принятую у народа Алексея. Он же при этом объяснил ей, что её личное дело принимать ли эту веру всем сердцем или оставаться со своими богами, что сотворили этот мир – пасэ камуя. Но для того, чтобы их единение не вызывало сплетен среди единокровных с её мужем людей, Сэрэме нужно пройти обряд посвящения в таинство новой веры у того худого, жилистого старика.

– Для меня важнее быть с тобой, Алёша, – говорила тогда Сэрэма, – а Бог, он един. Просто у него много названий и воплощений.

Карп остался доволен увиденным. Всё, начиная от глинобитных домов, поделённых на светлую и тёмную половины, от удобных отхожих мест и кончая условиями содержания скота, говорило о том, что народ сей крепкий и хозяйственный. Сами дауры были низкорослы, но крепки телом, в отличие от тунгусов имели и растительность на лице – у многих мужчин была довольно густая борода, что для русского взгляда было приятно. Отец Кирилл с явным удовольствием предвкушал значительное увеличение своей паствы.

Засурье, Нижегородчина. Конец мая 7146 (1638)

Раннее утро на Волге, по-над рекой стелется белёсый клочковатый туман, уже вжимаясь в берега, где прильнули ветвями к воде кучно растущие ивы. Солнце греет чуть-чуть, начинается день, ногам зябко ступать по холодной росистой траве. Ивашка пробирался к реке – умыться да ещё раз приглядеться к островку, к которому плавали все большие мальчишки деревеньки. Хоть и прохладно было, но от воды, казалось, шло тепло. Закатав штаны, Ивашка вошёл по колено в воду и с удовольствием принялся умываться, шумно отфыркиваясь. Поначалу неясный для уха звук постепенно добавлялся к плеску воды, и мальчишка завертел головой, отыскивая источник его. Ничего необычного видно не было, однако шум нарастал. Подалече всхрапнул конь.

«Стук копыт», – понял Ивашка, удивлённо пробормотав:

– Кто это с утра пораньше коня выпустил?

Распрямившись, Ивашка внимательно оглядел поле – коня видно не было. Тут взгляд его упал на берег.

– Пресвятая Богородица! – из исчезающей утренней дымки вынырнула под мерное постукивание копыт первая лошадь, за ней вторая, третья. Всадники в лисьих островерхих шапках. Конная колонна начала разворачиваться веером, выходя на засеянное ячменём поле. Крупные капли упали с подбородка замершего мальчишки, Ивашка, не отводя глаз с надвигающейся беды, начал пятиться.

«Замирили же татар давным-давно, никак! Откель они?»

Пятился он, покуда не свалился оземь, наступив на мокрую корягу. Только теперь Ивашка со всех ног припустил к деревеньке, закричав:

– Татары! Татары!

Улепётывающего мальчишку легко нагнал один из всадников, со смехом оторвав его от земли и рывком перекинув через седло. В нос ударило конским потом. Татарин вскоре посадил Ивашку на коня более привычным пареньку способом и, показав ему пальцем «не балуй, мол», принялся раздавать команды своим людям, окружавшим деревню. Небольшая, всего с десяток дворов деревенька, с одной стороны прикрытая густым лесом, а с другой – широкой балкой, обезлюдела за каких-то полчаса. Однако на этот раз татары никого не рубили и ничего не жгли. В деревне осталось лишь полтора десятка стариков, все остальные были уведены в сторону Васильсурска. Туда же тянулось и ещё с десяток небольших караванов испуганных, ничего не понимающих людей.

В Васильсурске крестьяне Засурья, к горестному их изумлению, были буквально проданы стрелецкому начальнику из Казани. Как и остальные несчастные крестьяне, засурцы, вместе со своими пожитками, были согнаны на лодии. Через некоторое время, когда люди расположились на палубах и прекратились жалобные и гневные выкрики крестьян, караван из двенадцати речных судов неспешно взял курс от пристани хиреющего городка на Волге, давно потерявшего свою значимость граничной крепости на Казань.

– Тятя, что деется? – спрашивал Ивашка отца. – Куда мы плывём?

– И не пытай меня о сём, Ивашка. Главное, что живот свой сохранили, а там посмотрим, что дале будет, на всё воля Божья, – отвечал отец, прижимая к себе заплаканную мать, без чувств лежащую на тряпье.

Ивашка с явным неудовольствием отметил отцову покорность судьбе. Присев на мешок, мальчишка подпёр голову кулаком и хмуро оглядывал медленно проплывающие мимо волжские берега, которые с каждым часом отдаляли его от родных мест.

Ангарское княжество. Июнь 7146 (1638)

Итак, минуло ровно десять лет с того момента, как нога гражданина Российской Федерации первый раз ступила на столь далёкую сибирскую землю. Причём далёкую не только географически, но и сильно отстающую во времени от той, что они покинули. Было совершенно неясно, является ли этот мир прошлым их родного мира или это лишь слепок, параллельная реальность, одно из многих зеркал той Земли, что они знали. Земли, такой родной и кажущейся