Я еще разок смотался к лифту. И как раз успел к появлению новой партии гостей. Вот уж кто выглядел действительно странно. Они все были в коротких накидках, стянутых под подбородком. Обнаженные руки были сплошь покрыты бурыми кожными наростами, свисающими, как бахрома. А главное – у каждого было по четыре глаза. Длинные волосы собраны в хвосты на самой макушке, затылок совершенно ровный и гладкий, и цепочка глаз таким образом словно опоясывает голову. Можно даже сказать, что у каждого было по два лица. Правда, рот и нос имелись в единичном экземпляре. Но располагались очень близко друг к другу и были так выпячены вперед, что больше походили на клюв.
После них поток гостей почти иссяк, только прибыло еще несколько семей циклопов и тубаботов. Места за столом стремительно заканчивались, мне пришлось пару раз сгонять за стульями.
Наконец все расселись – и праздник начался. Стол ломился: оказалось, гости принесли с собой свои традиционные блюда. Соболь толкнул речь – что-то насчет того, как прекрасен мир, когда он многообразен. Елка зажглась, старшие ребята появились в костюмах Деда Мороза и Снегурочки и устроили праздничное представление. Я-то такие спектакли много раз видел, а вот малыши из Нижнего мира просто визжали от восторга. Старшие тем временем общались между собой.
Я так старался дистанцироваться от тубаботов, что оказался сидящим рядом с Соболем и его женой. Хотя обычно держался подальше от взрослых, и сейчас чувствовал себя скованно. Все-таки никогда не знаешь, что на их глазах можно себе позволить. Но мадам Софи и Соболь были увлечены беседой с флэммом, который представился как Данко. Расспрашивали о его семье и еще каких-то общих знакомых. Разговор шел на русском языке, поэтому до меня то и дело долетали отдельные фразы.
– А почему твоя жена не пришла? – спросила мадам Софи.
– Не захотела оставлять малышку, – улыбаясь, разъяснил Данко. – Ей ведь всего три месяца.
– Ну, надеюсь, через год твоя младшенькая от души повеселится на нашем празднике, – сказал Соболь и ласково глянул в сторону малышни. Они как раз устроили под предводительством Милены-Снегурочки хоровод вокруг елки.
– Надеюсь, вы их пригласите, – ответил Данко, и голос его прозвучал как-то странно. Профессор заметил и насторожился:
– О чем это ты? Разве близкие друзья нуждаются в особом приглашении?
Данко тоже посмотрел на детей, отыскал глазами своего сына, потом негромко произнес:
– Нет, уже не смогу. Осталось немного, всего пара месяцев.
Мадам Софи ахнула и закрыла лицо руками. А Соболь дернулся всем телом:
– Ч-черт!
Данко проговорил как-то виновато:
– Вы, люди с поверхности земли, слишком трагически к этому относитесь. Мы – совсем иначе. Зато есть надежда когда-нибудь заделаться Великим Жрецом…
– Но ведь можно что-то предпринять? – перебил его Соболь. – Я могу поговорить с этим вашим Жрецом, скажу, что ты необходим нам как электрик! Он же сам подарил нам это замечательное небо.
Данко качнул головой:
– Это ничего не изменит. Жрец и так жалеет, что отправил к вам именно меня. Ему не нравятся… всякие влияния. В следующий раз, могу поспорить, он командирует к вам циклопа. Если, конечно, отыщется циклоп, который разбирается в электричестве.
– Тогда беги! – вскричал Эрик Ильич. – Бери семейство и уходи через мою территорию наверх, на землю. Я помогу с документами, с жильем…
Данко все еще улыбался, но по лицу его было заметно, что он жалеет о начатом разговоре и мучительно соображает, как бы половчее его замять. Невероятно длинными и тонкими пальцами он коснулся плеча Соболя, словно стремясь перелить в него долю своего спокойствия. И сказал:
– Спасибо, Эрик, но ты и сам знаешь – для нас нет страшнее участи, чем оказаться там, наверху. Это даже хуже, чем Черные Пещеры. Мы не сойдем там за своих. Да и дети не всегда могут контролировать себя.
Сказав это, немедленно поднялся с места и хлопнул в ладоши, созывая своих соплеменников. И я узнал, что это за огненное шоу, которое так мечтала увидеть Милена.
Флэммы собрались вместе, разом скинули плащи и остались в серебристых комбинезонах. А потом рассыпались по поляне. И вдруг все разом вспыхнули белым пламенем. Я вздрогнул от неожиданности, девочки и маленький Вовчик завизжали.
Я до боли в глазах вглядывался в пламя, стараясь разглядеть, куда делись флэммы, пока не увидел их всех совсем в другом месте, целых и невредимых. По неслышной команде они разом взлетели вверх и прямо над нашими головами снова вспыхнули – и опять на пару мгновений я потерял их из виду Я никогда прежде не видел, чтобы горел сам воздух. А флэммы прыгнули навстречу друг дружке и образовали все вместе огромный факел. Шары белого пламени полетели во все стороны, закружились над поляной, нас обдало жаром. Такого фейерверка на Новый год мне видеть еще не приходилось!
И вдруг между белыми шарами замелькали какие-то фигуры. Если флэммы просто подпрыгивали и на пару мгновений зависали в воздухе, то эти парили, как птицы, образовывая в воздухе сложные фигуры. Я узнал четвероглазых гостей. Только теперь наросты на их руках раздулись, наполнились воздухом, – и руки превратились в крылья, типа лебединых.
– Кто это? – спросил я у Бриджит (она сидела рядом).
– Это – биорды, летающие люди, – тут же ответила девочка. – Они совсем не боятся огня. Видишь?
Действительно, биорды начали ловить горящие шары и тушить их в своих ладонях. На место горячего воздуха пришло приятное дуновение, которое создавали носящиеся над головами фигуры.
Едва мы пришли в себя после огненного шоу, как мерцающие лотты предложили сыграть в прятки. Причем прятаться собирались они, а мы всем скопом – искать. Еще к нам присоединились циклопята, юные флэммы и биорды, а вот маленькие тубаботы деликатно отказались. В один миг лотты рассыпались по поляне – и исчезли. После этого мы полчаса искали их на почти открытом пространстве. Повезло только одному циклопику: он случайно наступил на лотта и был ужасно горд собой.
Я не мог понять, что происходит. Допустим, эти существа действительно обладают способностью делать свои тела невидимыми. Но куда в таком случае девается их одежда? Это уже походило на магию. Когда мы все сдались и игра автоматически закончилась, лотты вдруг разом
