– Ладно, пошли тебе комнату выбирать!

Выбор пещеры для проживания не занял много времени, потому что я остановился на первой же, какую показал мне Дима.

Она была раза в два больше моей комнаты в родительском доме, и в ней оказалось все необходимое для жизни. Отсутствие окон компенсировал мягкий и теплый свет особых ламп. Здесь и намека не было на сырость или затхлость. Да хоть бы они и были – за последнее время я ко всему притерпелся. Не это сейчас меня волновало.

– Слушай, – спросил я, когда мы сели за стол пить чай (в пещерке был небольшой закуток со всем кухонным оборудованием). – Тут вообще как с режимом? Могу я отсюда уйти, когда нужно, или должен кого-то ставить в известность?

Дима поперхнулся чаем и уставился на меня, как на идиота. Потом спросил:

– Я не понял, зачем тебе отсюда уходить? Тут отлично!

– Ну, понимаешь, я ведь живу в этом городе, – сказал я. – До зарезу нужно кое-кого повидать.

Но Дима продолжал таращиться на меня, и мне стало очень-очень не по себе. А вдруг отсюда вообще нельзя уйти, никогда? Я же теперь вроде как посвященный, может, дальнейшая жизнь будет протекать в этом подземелье?

– Не, уйти ты можешь в любой момент, тут не тюрьма, – утешил меня Васильев. – Только я все не врубаюсь, зачем тебе это нужно.

– Да как зачем?! Родителей повидать, друзей! – вскричал я, пораженный его тупостью в этом вопросе.

Дима с сожалением покачал головой:

– Ну, это ты зря, брат! Тебе надо с ними рвать, а с родителями так в первую очередь. Здесь у всех ребят есть родители, только все уже от них отошли понемножку. Я, например, сообщил своим, что поступил в Питере в Суворовское училище, потом писал все реже и реже, а после совсем прекратил. Может, они до сих пор думают, что я в училище парюсь.

– Зачем?! Почему нужно рвать с родителями?

– Да как ты не понимаешь? – разозлился парень, даже губы у него побелели. – Само наше существование – это угроза для них. Тебе что, плевать на предков? Конечно, они здорово огорчатся и все такое. Но зато будут живы и здоровы. Ты будь доволен, что до сих пор все обошлось… И не тяни с разрывом.

– Не знаю, обошлось ли, – прошептал я. – У меня сестра пропала.

– Блин! – Парень выразительным жестом хлопнул себя по лбу. – У тебя еще и сестра есть?! Вообще абзац! Сочувствую. Они наверняка до нее уже добрались.

– Да кто до нее добрался?!

– Не знаю, – вздохнул Дима. – Инквизиция, к примеру. Или еще кто похуже.

Слушая его, я, сам того не замечая, уцепился в волнении за край стола. Громкий хруст – и в моих руках остался солидный кусок дерева, а по столешнице побежали трещины. Дима успел подхватить свою чашку и невозмутимо заметил:

– О, похоже, твою половинку уже привезли. Пойдешь к ней?

– Нет! – Я вскочил на ноги. – Мне срочно нужно в город! Вечером вернусь, расскажешь, что ты знаешь об этих… которые мою сестру украли!

И я бросился к лестничной шахте. С подъемом никаких проблем не возникло: я просто взлетел по лесенке, едва касаясь перекладин. Оказавшись наверху, позвонил Тасе – и только тогда, кажется, перевел дух, когда услышал в трубке ее тихий голос. Мы договорились встретиться через пятнадцать минут у моей школы. Мне необходимо было своими глазами убедиться, что с ней все в порядке.

Забор я перепрыгнул с ходу. Я бежал и думал о том, что если бы моя сестра не находилась неизвестно где, я бы сейчас чувствовал себя довольным. Да что там – был счастлив по уши! Новый удивительный мир открывался передо мной, и я больше не был больным придурком с задатками монстра.

– Ну и что ты об этом думаешь? – на ходу спросил я Иоланту.

«Думаю, что ты – безответственный идиот!» – тут же ответила она.

Да кто бы сомневался! Я, конечно, совсем не огорчился, но уточнил:

– И почему на этот раз?

«Когда ты начнешь слушать, что говорят тебе другие люди?! – тут же набросилась она на меня. – Разве тот мальчик, Дмитрий, не сказал тебе, что не стоит больше встречаться с друзьями? Почему бы не послушать его?»

– Да потому что он ничего толком не объяснил! – огрызнулся я.

Иола просто зашипела на меня от злости:

«Не объяснил?! Да ты убежал, чтобы ничего не слышать! Думаешь, проблемы не существует, пока ты о ней не знаешь? Соболь приехал в лагерь, тебе всего-то нужно было подойти к нему или к мадам и спросить, можно или нельзя тебе встречаться с друзьями. Я бы на твоем месте именно так и поступила!»

– Да? А по-моему, тебе просто это не нужно, – сказал я, чувствуя, как раздражение волнами расходится по телу. – Мои друзья для тебя – пройденный этап, теперь тебе интересно в том мире, и ты злишься, что я тебе мешаю!

Иола несколько минут молчала. Неужели впервые в жизни задумалась над моими словами? Значит, я попал в точку. Я уже выбежал из леса, когда она сказала:

«Все-таки ты мог просто пообщаться с Тасей по телефону. А мы бы тем временем еще что-нибудь узнали о нашем новом доме. И перейди на шаг, придурок, на тебя люди смотрят!»

Тася меня уже ждала. Она переступала с ноги на ногу и выглядела такой грустной, замерзшей и одинокой, что у меня сердце оборвалось. А вдруг с Ванькой неладное? Я приблизился к ней в два больших прыжка, и она вздрогнула от моего такого эффектного появления. Потом улыбнулась – не слишком-то весело.

– Что-то еще плохое случилось? – спросил я. – Ване хуже?

Тася покачала головой:

– Нет, с ним все хорошо. Даже перевели в общую палату. Врачи сказали, что у него необыкновенно сильный организм.

– Ну, здорово! – обрадовался я. – Жалко, мне нельзя его навестить. А… чего ты грустишь?

Тася подняла на меня глаза, и они показались мне озерами с прозрачной водой. Мгновение спустя я понял, что они полны слез.

– Что? – перепугался я. – Что-то узнала о Кире?!

Она поспешно затрясла головой:

– Нет-нет, ничего! Я надеюсь, что твою сестру скоро найдут!

– Так почему ревешь?

– Из-за Иолы. Мне было так грустно и тяжело, когда те люди забирали ее. А я даже не могла спросить, хочет ли она, чтобы ее увозили, не страшно ли ей…

– Вот уж насчет этого не беспокойся! – Я даже засмеялся от такого предположения. – Она совершенно счастлива!

– А еще я очень огорчаюсь из-за Вани, – продолжала Тася. – Пока меня к нему не пускают, и я даже рада этому. Ну как я ему скажу, что Иолу увезли? Даже думать об этом страшно. Знаешь, мне кажется, Ванька влюбился в нее. По-настоящему.

– Чего?! – Я чуть не сел в сугроб от такого предположения. – Чтобы Ванька влюбился?! Да он же ненавидит девчонок!

– Всех остальных, – уточнила Тася. – А Иолой