Полоска леса скоро кончилась. Я огляделся. Кажется, вдали, за черным полем, угадывались силуэты каких-то домишек. Вдруг я почувствовал, как силы медленно, но верно оставляют меня. И понял: если не дойду до какого-нибудь жилья, то через пару минут просто свалюсь на землю и буду лежать, пока не замерзну. Я припустил в сторону деревеньки.
Бегал я все еще очень быстро, поэтому достиг первого дома примерно через минуту. Наверно, это была чья-то дачка, потому что выглядел домик очень симпатичным, чистеньким и был обнесен невысоким забором. Я его с ходу перепрыгнул, конечно. Вокруг домика увидел остатки теплиц и какие-то хозяйственные постройки. Но заметно было, что хозяева не появлялись здесь с лета. Я мысленно попросил прощения у этих незнакомых людей и одной рукой высадил дверь.
Вошел в комнату, осмотрелся. Здесь, похоже, даже электричество было, хотя я, конечно, свет включать не стал. Мало ли кто живет в соседних домах.
И тут разом силы кончились. Руки и ноги налились такой тяжестью, что хоть кричи. Я с трудом мог доползти до кровати. Лег – и на меня словно бетонная стена навалилась, даже дышать стало больно. Но все это и в сравнение не шло с тем, что творилось у меня в душе. Ведь я, возможно, стал убийцей в этот день. Но даже если полицейский остался жив и здоров, это мало что меняло, ведь сегодня я потерял единственного друга и девочку, которая была мне дороже всего на свете. И как мне теперь жить?
Становилось холодно, и меня затрясло. Я подумал: вот бы сейчас уснуть и замерзнуть во сне. Самая легкая смерть, если разобраться. Но уже через минуту встал и в шкафу отыскал пару одеял. Накрылся ими с головой и действительно уснул.
Проснулся я на следующий день в то время, когда нормальные люди уже обедают. За окном светило солнце, и в домике было почти тепло. Наверное, нагрелся через железную крышу. Ничего у меня больше не ныло и не болело, как будто и не было вчерашнего дня. Только есть ужасно хотелось. Но я уже неплохо освоился в подобных домишках и примерно знал, где можно поискать съестное.
Действительно, в подполе оказалось полно банок с консервами. Скорее всего, хозяева наготовили столько, чтобы вывозить припасы постепенно, партиями. Там даже была крупа, которую я сварил, когда разобрался с древней электрической печкой. Я механически совершал все нужные простые действия и старался больше ни о чем не думать, потому что на самом деле все было просто отвратительно. Идти мне было некуда и незачем. Вернуться домой я не мог.
Вот в таком состоянии, на автомате, я прожил в этом домике еще три дня. Если бы в это время появились хозяева – я бы с радостью позволил им отвести меня в полицию. Все равно ведь этим кончится. Просто самому не хотелось сдаваться.
На четвертый день снова похолодало, и пришлось искать еще одеяло. Я ведь почти все время проводил в постели, больше делать все равно было нечего. И вот когда я отыскал это одеяло в шкафу на самой верхней полке и уже нес к кровати, услышал голос:
«Что, замерз?» – насмешливо спросила Иола.
Я пожал плечами. А сам весь сжался: что еще она мне скажет?
«Дальше будет хуже, морозы на подходе, – продолжала ехидничать Иола. – Планируешь залечь в спячку?»
– Как там Тася? – не выдержал я. – Как голова?
«В большем порядке, чем твоя, – отрезала девчонка. – В общем, заживает. Так что возвращайся, никто на тебя больше не злится».
Я покачал головой:
– Нет, Иола, я не вернусь.
«С ума сошел?! Это еще почему?»
– Ну, ты же знаешь про полицейского…
«Да жив твой полицейский, не трусь! – повысила голос Иоланта. – Я сама видела, как он поднялся на ноги и даже немного пробежался за электричкой».
– Но меня все равно ищут. Нападение на сотрудника полиции – это, знаешь ли, очень серьезно.
«Так я и не предлагаю тебе пойти прямиком в полицию, – уже спокойнее заговорила девочка. – Возвращайся к нам, лучше не на электричке, а на попутке».
– Нет.
«Да почему?!»
– Потому что я опасен! – заорал я. – Потому что со мной черт знает что делается, когда я рядом… в общем, когда я в том доме! В кого я превращаюсь?! Зачем мне возвращаться?
«А теперь послушай меня! – легко перекричала меня Иола. – Никто тебя не ненавидит, если хочешь знать. Иван тебя каждый день ищет, ездит по всем дачным участкам вокруг города. Я ведь только примерно могу ему описать, где ты находишься. А ему еще твою сестру каждый день в школу провожать и обратно. Ты понимаешь, что твоему другу надо хоть иногда появляться на занятиях? Из-за твоей безответственности его скоро вообще отчислят!»
Тут я немного призадумался. Если Ванька меня повсюду ищет, то, наверное, и в самом деле больше не злится. Хотя, возможно, он это делает ради Иолы. Полицейский мой жив и даже может бегать… Да, я действительно должен вернуться и постараться на месте понять, что со мной происходит. Все равно здесь меня уж точно не ждет ничего хорошего.
– Ладно, – сказал я себе под нос. – Я приеду. А про моих родителей что-нибудь знаешь?
«Ну, они ищут тебя, конечно. Сходят с ума, – тоскливо произнесла Иола. Вспомнила, должно быть, собственных родителей, которым на нее наплевать. – Но к ним пока тебе возвращаться нельзя. Ты и в самом деле в розыске».
– Да я понимаю… Слушай, Иола, у тебя есть хоть какая-то версия насчет того, что со мной творится? Почему я становлюсь таким, стоит побывать в том домике?
Иола замолчала, и я даже решил, что она по какой-то причине перестала меня слышать. Или я ее. Но потом все-таки сказала:
«Ну, в общем, я тут думала об этом… и, кажется, кое-что сообразила. Но это только версия, учти».
– Говори уже! – взмолился я.
«Не сейчас. Я хочу еще немного подумать. А ты давай возвращайся».
– Ладно, уже иду.
Я направился к дверям. Теперь мне хотелось как можно скорее оказаться в домике.
«Стой! – приказала мне Иола. – Не нужно горячиться, ладно? Подожди до ночи».
– Зачем?!
«Затем. Поговоришь через меня с Иваном, он скажет, как сделать, чтобы не попасться. Может, встретит тебя. Тебя же полиция ищет, не забыл?»
– Я увижу тебя, когда засну?
«Конечно, раз начал слышать мой голос. Думаешь, я первый раз стараюсь до тебя достучаться? Ванька будет здесь часов в восемь. До встречи!»
Иола «отключилась».
