Они, конечно, со мной не спорили. И спрашивали почему-то совсем не о том, что меня волновало. А после мы поехали домой.

Это меня обрадовало. Я ужасно не хотел снова лежать в больнице, изо дня в день общаться с этими приторными докторами и отвечать на дурацкие вопросы. И глотать таблетки меня достало. Я хотел тусить с Ванькой, играть с ним на компьютере, шляться по городу и хоть иногда видеть Тасю. Может, мне все-таки удалось доказать врачам, что я не громил собственную квартиру и школьный класс?

Правда, вечером мне стало тревожно. Если в больницу меня не кладут, то как завтра я пойду в школу? Ведь там все уверены, что это я разнес класс химии. Может, в глазах некоторых я и буду выглядеть героем, но большинство наверняка назовут меня психом. Ах да, я же еще вроде как успел послать оскорбительные сообщения по самым разным телефонам. Значит, вполне возможно, их получили некоторые мои одноклассники и даже учителя. И теперь захотят ответить мне в устной форме.

Я промаялся большую часть вечера. Родителям свой страх старался не показывать, просто сидел за столом и тупо смотрел в учебник. Отец и мать поочередно заглядывали в мою комнату, но ничего не говорили и ни о чем не спрашивали. Я чувствовал, что они в панике, и от этого мне просто хотелось лезть на стену.

Наконец, когда кто-то снова приоткрыл дверь ровно на ладонь, я спросил, не поворачиваясь:

– Завтра кто-нибудь повезет меня в школу? Я имею в виду, на какое время мне ставить будильник?

Мать – это была она – тут же перестала прятаться и вошла в комнату. Вид у нее был ужасно расстроенный. Она положила руку мне на плечо и сказала твердым голосом:

– Алексей, ни в какую школу ты завтра не идешь. К сожалению, тебе нужно еще немного подлечиться. Ничего страшного, возьмешь с собой в больницу учебники и постараешься не отстать от класса.

У меня оборвалось сердце. Значит, опять?

– Снова в ту же больницу? – кислым голосом спросил я.

– Нет.

– А… куда?

– Неделю побудешь дома, – сказала мама. – А потом мы тебя отвезем в другую клинику Правда, она не очень близко. Но там есть врачи, которые разбираются в таких проблемах, как у тебя. Они тебе точно помогут.

– Нет у меня никаких проблем, – сказал я, заранее зная, что мне никто не поверит. Так и оказалось. Мама даже спорить со мной не стала. Только погладила по голове, как маленького. Я дернулся в сторону.

– Мы будем тебя навещать. Сам понимаешь, так часто, как прежде, не получится. Будем ездить к тебе по очереди, я и отец. Хорошо?

– Хорошо, – сказал я. На самом деле мне все стало безразлично. Да пусть хоть вообще не навещают, если не верят мне.

– Ты выпил лекарство? – спросила мама.

– Да.

– Ты всегда его пьешь? – Мать наклонилась, чтобы заглянуть мне в лицо. – Может, забываешь иногда? Сынок, это очень важно, пойми.

– Я понимаю, – усмехнулся я. – Только что толку?

– Как понять – что толку?

– Ну вы же все равно не верите, что я не делал всех этих ужасных вещей! А если это я сделал, значит, таблетки не помогают. Значит, я псих, и мне уже вообще ничего не поможет!

– Не говори так, Алеша! – прикрикнула на меня мать. – Ты должен все силы бросить на то, чтобы поправиться, победить болезнь! Понимаешь?

– Но если я не болен?!

Мать устало вздохнула. Потом сказала:

– Ложись спать, сынок. Мы утром поговорим. А сейчас у меня нет сил это обсуждать.

И вышла из комнаты. Больше в тот вечер ко мне никто не заглядывал. Мне хотелось пить, я чуть было не отправился на кухню, но подумал, что могу нарваться там на Киру. И она снова будет смотреть на меня ненавидящими глазами. Не может простить мне погибших рыбок. Да и родителей видеть не хотелось. Я сам не понимал почему, но в душе у меня зрела чудовищная обида на них обоих.

Я лег в постель, но уснуть не мог. Думал об Иоле. Интересно, видит ли она меня, знает ли, что со мной произошло? А как злорадствует, если видит! Ведь со мной случилась точно такая же история, как и с ней. Родители решили, что я неизлечим, и спешат избавиться от меня. Наверное, пришли к выводу, что им достаточно одной Киры. Кирка – умница, с ней не бывает проблем. Хотя после того, что случилось в школе, у нее самой могут начаться проблемы. Все будут задаваться вопросами, какая шиза нашла на ее младшего брата и не надо ли ждать чего-то подобного и от Киры?

Наверное, родители обо всем этом тоже успели подумать. А вдруг я вообще наброшусь на сестру с ножом, когда мы останемся одни дома? Ведь Кира такая хрупкая, ростом пошла в мать, я давно уже перерос ее. Да, чтобы защитить любимую дочку, родители точно засунут меня в больницу на долгие годы.

С этими горькими мыслями я проворочался полночи на кровати, потом все-таки уснул. Проснулся, когда за окном было совсем светло. В школе, наверное, уже наступило время большой перемены. Но ко мне больше это не имеет никакого отношения.

Я прислушался: в доме кто-то был. Кажется, мать – я узнал ее осторожные шаги. Конечно, после случившегося никому в голову не придет оставлять меня одного дома. А вдруг квартиру подожгу?

Скоро мама заглянула ко мне в комнату и позвала завтракать. Но после всех этих ужасных ночных мыслей я не мог вообразить, как буду сидеть рядом с матерью. Наверняка еще и говорить с ней придется. Снова она будет врать, что меня кладут ненадолго, что я скоро поправлюсь. Нет, лучше уж поменьше общаться с родителями. Будет не так горько, когда они обо мне забудут. Как родители Иолы.

Я отказался. Позже мать принесла мне еду и чай на подносе. Но кусок не лез в горло. Я смотрел по сторонам и думал, что через неделю попрощаюсь со всем этим навсегда. Перебирал диски и прикидывал, что взять с собой в больницу. Или… ничего? Зачем травить душу, каждый раз вспоминая, что вот этот диск купил мне отец за пятерку по английскому, а этот мать подарила на день рождения?

В три часа мне на домашний телефон позвонил Иван.

– Здорово, Алёха! – сказал он с какой-то новой ноткой уважения в голосе. Я сразу понял, что мой товарищ уже знает о случившемся в школе. – Ты как там, Терминатор?

– Да нормально, – ответил я, не стараясь казаться оптимистом.

– Небось к кровати привязали? – спросил Ванька на полном серьезе.

– Не, пока не догадались. Даже в комнате не