В ту ночь я долго не ложился, все торчал на балконе и пытался в светящихся окнах Ванькиной квартиры разглядеть Тасю. Уснул после полуночи, почти счастливый, и, конечно, сразу увидел Иолу. Почему-то не в комнате с желтыми занавесками, а совсем в другом и очень неприятном месте.
Вроде это была очередная больница. Только палата выглядела уж очень мрачной и неуютной. По обе стены от окна стояли койки, и на каждой спали люди. Они были очень странные: например, одна девочка колотила руками по одеялу и как будто напевала какую-то песню, а другая вообще спала сидя, свесив между колен нереально большую голову.
Я глянул на Иолу Она медленно села в постели, как будто у нее совсем не было сил двигаться. Ее темные волосы, прежде всегда аккуратно забранные в хвост, были перепутаны и падали на лицо.
Иола стала искать под кроватью свои тапки. Один нашла сразу, а второй куда-то запропастился. Тогда она зажгла маленькую лампу-прищепку в изголовье кровати. И почти сразу в палату влетела медсестра.
Я понял по ее виду, что медсестра – тетка злющая и всех ненавидит. Она заорала на всю палату:
– Андреева, погаси лампу, живо! Не видишь, все спят! Ишь, взяла моду полуночничать!
Конечно, от ее крика все начали просыпаться. Девочка с большой головой вздрогнула и захныкала, как младенец. А другая, взрослая женщина, закричала со своей кровати:
– Что вы нас мучаете?! Уберите эту девчонку, или я приму меры! Я пойду к главврачу! Найдите ей особую палату!
Пока она возмущалась, Иола молча сползала под кровать, нашла свой тапок, обулась и вышла в коридор. Медсестра кричала ей вслед:
– У тебя пять минут, Андреева! Чтоб сделала быстро свои дела, а потом – в кровать, и тихо, как мышь!
Иола скованной походкой шла по коридору. Как будто боялась, что из темноты кто-то выскочит на нее. Я был рядом, как всегда, но никак не решался с ней заговорить. Не доходя до туалета, она свернула в маленький закуток с окошком и прижалась носом к стеклу.
– Иола! – позвал я совсем тихо, не надеясь, что девочка отзовется.
Но неожиданно она ответила мне слабым голосом:
– Ну чего тебе?
– Иола, это что, та самая больница?
– Сам не видишь? – начала закипать она.
– Но почему тут так ужасно?! Те, в которых ты раньше лежала, были лучше, и медсестры в них нормальные.
Иола дернула головой, всхлипнула и прижала руки к лицу.
– Потому… – борясь с рыданиями, прошептала она. – Потому что в тех больницах меня пытались вылечить, а в эту просто сдали, навсегда!
– Как навсегда?! – заорал я. – Не может быть!
– Ну, не знаю точно… Мама говорила, что они будут искать хорошую клинику. Вроде здесь я временно. Но я не верю! – вдруг выкрикнула она. – Они просто забудут обо мне, и я останусь здесь на всю жизнь, понимаешь?!
Иола зарыдала. Все это было ужасно, и я совершенно не знал, как ей помочь. Пока не вспомнил свой прежний план.
– Слушай, не надо плакать, я знаю, что нужно делать, – сказал как можно тверже. – Я сам напишу твоим родителям. Скажи мне адрес.
– Отстань от меня! – прошептала девочка. – Ты мне не поможешь.
– Нет, помогу, – настаивал я. – Я напишу им всю правду! Ну, легко же проверить, что мы действительно видим друг друга во сне. Может, такое уже бывало раньше, и ученые знают, как нас… ну, разъединить.
Иола несколько минут молчала, и я уже начал надеяться, что она согласится на мой план. Но тут я услышал, как медсестра зовет ее противным злым голосом. Иола подскочила и зашипела:
– Никогда больше не разговаривай со мной, слышишь! И не смей никому писать, все равно не поверят! Ты просто боишься, что теперь я доберусь до тебя. Потому что я совсем рядом! Тебе конец!
– Иола, перестань! – взмолился я.
Но тут появилась медсестра.
– Ты с кем тут разговариваешь? – спросила она, подозрительно водя длинным носом по всем углам.
– Ни с кем.
– Ты это брось – Медсестра подошла к Иоле почти вплотную, и я очень испугался, что она сейчас ударит ее. – Мне сказали, ты только спишь все время, так что нечего тут психичку изображать. Возьми на раздаточном столике еду, съешь – и быстро в постель. Все ясно?
– Ясно, – сказала Иола, низко склонила голову и побрела в столовую, есть остывшую и заветренную еду из пластиковой миски.
Глава пятая
Иола в беде
Утром я проснулся в ужасном настроении. Я понял: нужно что-то делать, срочно помочь Иоле. Иначе спать спокойно мне не придется никогда.
Был выходной день. Отца, правда, не было дома, в последнее время он постоянно пропадал у себя на фирме. Мама на кухне возилась с кастрюлями, готовила обед на всю неделю. Я подошел к ней сзади, подергал за завязки передника и попросил: – Мама, поговори со мной пару минут!
Она обернулась и глянула на меня как-то очень подозрительно:
– В чем дело, Алеша? Опять неприятности в школе?
– Да нет…
– Тогда, пожалуйста, займись чем-нибудь до обеда. Ты видишь, у меня очень много дел.
Но я решил, что не отступлю, пока не поговорю с мамой. Тем более я знал, что в больницах суббота и воскресенье – приемные дни. Я надеялся, что мать поверит мне и я уговорю ее завтра навестить вместе со мной Иоланту.
– Это очень важно, – сказал я.
Тогда мама опустилась на табуретку и посмотрела на меня тревожными глазами. И я, чтобы не пугать ее еще больше, поскорее начал рассказывать:
– Мам, помнишь, я тебе говорил, что мне каждую ночь снится одна и та же девочка? Ну когда был еще маленьким. Так вот, теперь я точно знаю, что эта девочка действительно существует!
Мама улыбнулась. Лицо у нее вдруг стало такое молодое – давно такого не видел. И спросила:
– Ты влюбился, сынок?
Кровь шибанула мне в лицо. Захотелось рявкнуть на мать и убежать с кухни, но не бросать же такое важное дело на полпути.
– Нет, при чем тут это! Зачем ты выдумываешь? Если бы ты ее видела, то никогда бы так не сказала! Она все время ругается или плачет!
– Ну и хорошо в таком случае, что я ее не видела и никогда не увижу, – усмехнулась мать и снова встала к плите. – Постарайся смотреть в своих снах на каких-нибудь других девочек.
– Ты не понимаешь, мам! – вспылил я. – Она плачет, потому что ей очень плохо! Она просыпается, когда я сплю, и засыпает, как только просыпаюсь. Но я могу сам проснуться, а она – нет. Поэтому ей нельзя ходить в школу, гулять во дворе и вообще… жить дома. Теперь ее отдали в больницу, просто ужасную. Может быть,
