Серафина неслышно проходила дверь за дверью, но все они выглядели утомительно одинаково. Наконец она увидела на одной резную деревянную панель с изображением бегущей лошади и улыбнулась. Нашла.

Подкравшись к двери Брэдена, Серафина вдруг поняла: не так страшно, если ее поймают — хуже всего будет, если Брэден ее прогонит. В конце концов, он не приглашал ее ночью к себе в комнату. Он вообще не говорил, что хочет когда-нибудь снова ее увидеть. А вдруг она все-таки выдумала их дружбу? Может, он был очень рад, что избавился от нее утром в лесу? И больше не хотел иметь с ней ничего общего? И уж наверняка он не думал, что она вломится к нему посреди ночи.

Тогда Серафина решила поступить так: она тихонько заглянет в комнату и, если поймет, что ее присутствие нежелательно, тут же смоется.

Она медленно повернула ручку, толкнула дверь и скользнула внутрь. Брэден крепко спал в своей постели. Он лежал на животе под несколькими одеялами, прижавшись щекой к белой подушке и закинув руки наверх. Вид у него был совершенно измотанный и, похоже, ничто на свете не могло его сейчас разбудить. Серафина обрадовалась, что он в состоянии спать. Гидеан спал на полу возле хозяина. Девочка вздохнула с облегчением, увидев обоих целыми и невредимыми.

Пес сразу почувствовал ее появление, открыл глаза и зарычал.

— Ш-ш-ш, — прошептала она. — Это же я…

Доберман, признав Серафину, успокоенно опустил уши и перестал рычать.

«Какая хорошая собака», — подумала девочка. Это был знак, что она не все выдумала про свою дружбу с Брэденом. Но будет забавно, если в конце концов она подружится с Гидеаном, а не с мальчиком.

Серафина мягко прикрыла дверь и щелкнула замком. Сначала она подумала, что глупые взрослые забыли запереть ее, чтобы защитить Брэдена от того, кто (или что) крадет детей, но потом поняла, что эта дверь запирается только изнутри. Она не знала, сердиться ей или радоваться, но все же не выдержала и улыбнулась: вполне возможно, Брэден специально оставил дверь открытой, чтобы она смогла войти.

Тихо стоя у входа, Серафина оглядела комнату. В камине еще тлели теплые угли. Красные стены с дубовыми панелями были покрыты изображениями лошадей, кошек, собак, ястребов, лис и выдр. На полках теснились книги о верховой езде и животных. Повсюду виднелись призовые розетки и синие ленточки, полученные на скачках. Скоро Вандербильтам придется отвести специальное помещение для призов, завоеванных Брэденом. Зная хозяев поместья, можно было не сомневаться, что они выделят под это дело не один зал, а целое крыло.

Ей было хорошо рядом с Брэденом, в тепле и темноте его комнаты. Она сразу поняла, что это его убежище. Но даже здесь Серафина не чувствовала, что они в полной безопасности. Внутренний голос шептал, что пока нужно оставаться настороже.

Тихо, чтобы не разбудить друга, девочка подошла к окну и посмотрела, что за окном. Луна заливала призрачным светом декоративный лабиринт — переплетение гигантских азалий и остролиста. Ветки кустарников покачивались на ветру. В лабиринте пропала Анастасия Ростонова, оставив маленькую белую собачку бегать по пустынным дорожкам в поисках хозяйки.

Рассматривая с высоты второго этажа посеребренные луной сады, Серафина совершенно четко представила себя — как она идет несколькими ночами раньше к опушке леса, сжимая в обеих руках по крысе.

Она оглянулась на Брэдена, спящего в постели. Потом снова посмотрела на лес. Над деревьями неслышно спланировала сова и пропала.

«Я создание ночи», — подумала Серафина.

14

Наконец-то ощутив усталость, Серафина заставила себя отойти от окна. Приблизившись к камину, она почувствовала тепло мерцающих угольев, сдернула одеяло с кожаного кресла и свернулась калачиком на меховом ковре напротив огня. Она заснула почти мгновенно. И впервые, как ей показалось, за очень долгое время спала глубоко и спокойно в течение нескольких часов. Как хорошо быть дома.

Посреди ночи она проснулась от мягкого голоса Брэдена:

— Я ждал, что ты придешь.

Похоже, он совершенно не удивился, когда, открыв глаза, увидел ее сладко спящей у камина.

— Я беспокоился о тебе весь день.

— Со мной все в порядке, — ответила она, чувствуя, как теплеет на душе и от его слов, и от тона, которым они были сказаны.

— Как ты добралась до дома? — спросил Брэден.

Серафина принялась рассказывать. Пока она говорила, до девочки окончательно дошло, что все это действительно с ней случилось. Это был не сон, не детская выдумка. Это была правда.

Брэден слушал ее, перевернувшись на спину, с неутомимым вниманием. Несколько раз он повторил: «Поразительно».

Когда Серафина закончила свой рассказ, он немного помолчал, словно пытался представить, как все это было, а потом проговорил:

— Ты такая умная и смелая, Серафина.

Она глубоко вздохнула; комок из страха, неуверенности и чувства беспомощности в груди постепенно таял.

Они долго сидели в темноте, он в кровати, она — перед камином. Не двигались, не говорили; им и без того было хорошо.

Затем Серафина медленно поднялась, сделала несколько шагов к окну и повернулась к Брэдену. Она видела его глаза; он смотрел на нее, озаренную лунным светом. Наверное, ее кожа казалась ему сейчас очень бледной, почти как у призрака, а волосы — почти белыми.

— Я хочу спросить тебя кое о чем, — сказала Серафина.

— Хорошо, — кивнул он, усаживаясь на постели.

— Когда ты на меня смотришь, кого ты видишь?

Брэден затих. Казалось, вопрос его напугал.

— Что ты имеешь в виду?

— Когда ты смотришь на меня, ты видишь… ну… обычную девочку?

— Клара Брамс не похожа на Анастасию Ростонову, а ты не похожа на них обеих, — ответил он. — Мы все чем-то отличаемся друг от друга.

— Я понимаю, о чем ты, но я… — Серафина замялась. Она не знала, как лучше выразиться. — Я выгляжу странно? Или странно себя веду? Я странное существо или что-то вроде того?

Серафину ошеломило то, что он не бросился немедленно отвечать или отрицать то, что она сказала. Брэден промолчал. И задумался. Надолго задумался. Каждая пролетающая секунда ранила ее в