Немцы не торопясь обыскали спасшихся моряков, забрав у несчастных все корабельные документы и четырёх офицеров. Не погружаясь в пучину, с поднятым флагом, лодка гордо возобновила свой путь, по праву записав в свой актив громкую победу.
Кайзер Вильгельм сначала громко стонал от потери «Кронпринца», к которому вскоре приписали и «Дерфлингера». Из-за множества повреждений и большого объёма разрушений крейсер практически не подлежал ремонту и, после долгих споров, был отдан на слом. Но моряков неожиданно поддержали разведчики, положившие на стол кайзеру заключение англичан о многочисленных потерях их флота с полным перечислением тоннажа и убитых моряков. Кроме того, говорилось о долгих восстановительных работах на спасшихся линкорах «Монарх» и «Конкерор», практически выведенных из состава флота до конца года.
Подобная оценка действий кригсмарине врагом заставила кайзера полностью переосмыслить результаты недавнего морского сражения. Теперь он тихо сетовал на свою поспешность, не забывая упрекнуть адмиралов в плохом освещении сражения при Вильгельмсхафене, в результате чего кайзер неправильно понял складывающуюся ситуацию.
В качестве замирения с обиженными адмиралами он начал щедрой рукой раздавать награды героям кригсмарине. Шеер получил звание генерал-адмирала, вместе с предоставлением больших полномочий относительно стратегии флота, Хиппер – пожизненную пенсию и большое имение под Берлином. Также были отмечены командиры линкоров и, в особенности, комендоры; медали и кресты проливным дождём обрушились на их головы. Командир «U-37» за удачное потопление линейного крейсера был удостоен Железного креста I степени.
Награды раздавали и в Лондоне, стремясь выжать максимум мажора из гибели «Кронпринца» и «Дерфлингера», которого британское Адмиралтейство также поспешило записать на свой боевой счет. Бравые газетчики на все лады расхваливали геройство своих моряков, совершивших дерзкий набег на главное логово кригсмарине, и обильно поливали чёрной краской германских подводников, добивших несчастную «Новую Зеландию» и гнусно измывавшихся над уцелевшим экипажем крейсера.
Негласно главными виновниками неудачи, после разбора в Адмиралтействе, были объявлены адмиралы Джером и Эван-Томас, погибшие на мостиках своих флагманов. Видимо, что-то они там не учли и не рассчитали при выполнении гениальных задумок штаба адмирала Джеллико и лично сэра Уинстона Черчилля. К большому сожалению, ведь никто не застрахован от нерадивых исполнителей.
Развалившись в уютном кресле первого лорда Адмиралтейства и попыхивая неизменной сигарой, Черчилль доверительно делился своими мыслями с адмиралом Джеллико:
– Если оценивать данную операцию по конечному результату, то наши успехи неоспоримы! У противника уничтожено два корабля и, по данным разведки, в длительный ремонт встали ещё два. По сравнению с нашими потерями это, конечно, небольшие цифры, но если учесть наше общее количество кораблей и неспособность германской промышленности строить новые линкоры в военное время, то нами одержана маленькая, но важная победа.
Первый лорд вздохнул, театрально помолчал и, выпустив очередной клуб дыма, добавил:
– Особенно при наших больших неудачах на континенте, Джеллико.
Адмирал с пониманием склонил голову, радостный, что эпопея с набегом на главную гавань кригсмарине закончилась так благополучно.
– Вы абсолютно правы, сэр Уинстон, особенно на фоне наших неудач на суше.
Черчилль вновь философски вздохнул и задымил сигарой. Время стояло тяжёлое, и первый лорд Адмиралтейства никак не мог позволить себе расслабиться. Враг не дремлет, а их у империи пока ещё очень и очень много. Особенно на востоке.
Примечания
1
Всероссийский исполнительный комитет железнодорожного профсоюза.
