Ведя практический разговор с Духониным, союзники при этом, согласно протоколу, были вынуждены обращаться к Корнилову, за которого на их вопросы полностью отвечал Духонин. Такое нарушение привычного протокола переговоров сильно сбивало их с толку, и союзники сильно нервничали, зачастую сбиваясь с первоначальных тезисов своих речей. Благодаря этому приему русский генерал смог убедить союзников, что на данный момент Россия может только твёрдо гарантировать удержание германского фронта от развала и тем самым продолжать сковывать на востоке часть немецких войск.

Что же касается наступления предстоящим летом, то послы смогли, после долгих переговоров, добиться от Духонина твердого обещания провести наступление на Констанцу силами Румынского фронта, с целью отвлечь на себя дополнительные немецкие силы. Корнилов даже пообещал поставить главкомом этого направления генерала Брусилова, лучшего русского специалиста в проведении наступательных операций.

Как и предполагал начштаба Ставки, предложение провести наступление против турок силами Кавказского фронта вызвало сдержанную радость у гостей, а возможная активация корпуса Баранова в направлении Мосула тут же вызвала заявление британцев о полной нецелесообразности совместного наступления союзников в этом районе боевых действий.

Услышав эти слова, Духонин немедленно заявил, что военные трудности не позволяют русским одним нести всё бремя войны на Месопотамском фронте, и поэтому Баранов будет терпеливо ждать английских союзников.

В заключение Корнилов сдержанно поблагодарил французов за награды, которыми маршал Фош удостоил солдат и офицеров русского корпуса за их героизм и подвиги прошедшим летом. Специальный поезд увез дорогих гостей из Могилева сразу после окончания переговоров. Он направлялся в столицу России через Москву, где сейчас фактически находился главный центр управления страной.

Удобно устроившись в креслах курительной комнаты после сытного обеда, два представителя Антанты неторопливо обсуждали недавние переговоры.

– Мне совершенно непонятен генерал Корнилов, типичный азиат, от которого нельзя получить точный ответ на простой вопрос, – недовольно цедил рыжеволосый британский полковник, вяло посасывая свою сигару.

– Что делать, Джордж, но он был лучшей кандидатурой в августе прошлого года, когда было необходимо перебить германскую креатуру Ленина, который вот-вот должен был скинуть этого болтуна Керенского, полностью не оправдавшего наших надежд, – отвечал французский бригадный генерал. Он мастерски чередовал курение сигары с мелкими глотками бренди: – Мы не могли допустить, чтобы весь русский фронт рухнул, и, заключив мир с ними, кайзер повернул бы против нас все свои силы.

– Как вы думаете, Жером, русские действительно так слабы, как представил нам Духонин, или это хитрая азиатская игра с целью переложить на наши плечи основное бремя войны?

Француз не торопился с ответом, наслаждаясь вкусом кубинского табака, подаренного Корниловым дорогим гостям при их отбытии из Ставки. Теперь во Франции подобные сигары стоили очень дорого, и Жером был благодарен главковерху за этот подарок.

– Несомненно, из запасов бывшего царя, – проинформировал он англичанина, доставая из своей коробки новую сигару, – ручная работа, настоящая гавана. Хитрый азиатский ход со стороны русского вождя, этот подарок, Джозеф. Он пытается показать нам, что его положение прочно, тогда как он балансирует на грани пропасти.

– Вы думаете?

– Мой дорогой, его поведение – это лишь хорошая мина при плохой игре. Их офицерский корпус пережил страшное унижение и кровопускание, вспомните Кронштадт и Гельсингфорс. Сколько адмиралов и офицеров было уничтожено там товарищем Дыбенко, а сколько их было перебито на фронте и в тылу. Ни одна армия мира не сможет оправиться от такой катастрофы за столь короткий срок.

– Возможно, вы сгущаете краски, сэр.

– Возможно, но только объясните мне тогда, почему провалилось столь великолепно подготовленное наступление в июле семнадцатого года, когда главкомом был Брусилов, единственный из всех русских генералов, способных успешно наступать. Молчите? Да, вас тогда ещё здесь не было, так я вам отвечу. Солдаты просто не захотели исполнять приказы своих офицеров и генералов, благодаря чему немцы успели подтянуть свежие войска и обратить русских в бегство. Тогда Корнилов спас положение, опираясь только на верные ему части и офицерские полки, и, смею заметить, сейчас положение у Верховного правителя ничуть не изменилось к лучшему.

– Но большая часть России боготворит Корнилова за его успехи по наведению порядка на фронте и в тылу. Это не настораживает вас?

– Нисколько, Корнилов делает то, что он и должен был делать ради сохранения страны от полного краха, используя для этого диктатуру. Правда, не совсем умело в некоторых случаях, но русские прощают ему это, приговаривая, что лес рубят, щепки летят.

– Какая дикая поговорка, отражающая фатальные убеждения этого народа. Однако мы отклонились от темы, значит, вы считаете, что Духонин был искренен с нами во время переговоров.

– Конечно, нет. Я сразу понял, что стоит за его словами, когда он затронул вопрос о черноморских проливах и Константинополе после войны. Это его желание получить этот заветный для русских приз, ограничившись только связыванием германских сил на фронте, сразу стало очевидным для меня. Духонин, слава богу, ещё не дорос до уровня генерала Алексеева, который является главным тормозом всей нашей политики в России.

– Да, я тоже заметил уловку начштаба с проливами, – поддержал француза англичанин, – они так искренне верят в заверения Черчилля, что мне откровенно их жаль. Наш Уинни может обещать этим дикарям всё что угодно и позабыть выполнить.

Оба собеседника негромко рассмеялись, подобно тому, как смеются взрослые люди над шалостями детей или наивностью простофиль.

– Значит, вы не допускаете мысли о возможности полномасштабного русского наступления этим летом, – продолжил донимать собеседника сын коварного Альбиона, налив себе новую порцию бренди.

– Вы так настойчивы в этом вопросе, Джордж, словно хотите повесить на мои плечи всю ответственность за принятие окончательного решения, – Жером хитро подмигнул собеседнику, давая понять о понимании щепетильности англичанина. – Хорошо, скажите мне, кто из русских генералов сможет осуществить это наступление?

– Брусилов.

Француз скептически улыбнулся собеседнику:

– Корнилов обещал назначить его командующим Румынским фронтом, хотя мне кажется наиболее вероятным, что возглавить это наступление придется либо ему самому, либо генералу Алексееву.

– Их разногласия по-прежнему так сильны?

– Да, генерал Брусилов никак не может простить своего бывшего подчиненного, который так стремительно обошел его, ударившись в политику. Я думаю, что если Брусилов и согласится вернуться из отставки, то с большим скрипом.

– А что вы скажете о Рузском и Эверте, это боевые генералы и воюют с самого начала войны?

Жером ехидно хмыкнул:

– Вы забыли добавить, что Рузский за войну награжден тремя Георгиями, а Эверт – двумя, не так ли?

– Именно, так! – с жаром подтвердил Джордж.

– Тогда добавьте к этому тот факт, что, будучи командиром Западного фронта, Эверт умышленно не поддержал наступление Брусилова в шестнадцатом году, а Рузский не смог организовать прорыв на Северном фронте, хотя сил для этого имел ничуть не меньше Брусилова. Не думаю, что за полтора года эти генералы сильно изменились.

Аргументы француза были весомыми, но англичанин не хотел