- Серая с рыжими волосами, опасайся ее, - шепчу так тихо как могу, - она хочет нашей смерти.
Айгуль замирает, ткань с жижей падает на ее платье, но она этого не замечает.
- Та, что прибыла сегодня с Повелителем и его свитой? – шепчет как-то сильно напугано девушка.
- Она его невеста, - рассеянно оглядываюсь на замершего Маратика, - и мягко говоря, не в восторге от двух его жен.
- Заканчивай, мы уходим! – резко командует Маратик, отстранившись от соседней камеры и отвернувшись к выходу из подземелья.
Айгуль поспешно отстранилась от меня и трясущимися руками убрала все грязные тряпки на поднос. Мазь из трав она так и не нанесла, всучила мне бинт и как ужаленная выбралась из камеры, побледнев почти до состояния сереньких. Звякнул ключ в замке, и они ушли так же внезапно, как и появились.
- И что это было? – спросила, перевязывая кое-как руку бинтом.
- Я достала ключ от кандалов, - сообщила, почти ликуя магесса.
- Как? – вырвалось у меня от недоверия.
Скрипнул замок, звякнули кандалы, упав на пол, и девушка просунула бледные и худощавые руки с синими запястьями, чтобы продемонстрировать свою частичную свободу.
- Он носит его с собой, пришлось подобраться поближе, чтобы достать его.
- То есть мы сейчас сможем убежать? – просто просияла я от счастья.
- Нет, сделаем это вечером, мой магический резерв должен восполниться, сейчас я не смогу даже взломать решетку.
- И как восполнить этот резерв? – заставляю себя закатать раскатанную губу.
- Время и сон, мне надо немного поспать без кандалов, - слышу, как она ложится на свой лежак, перед этим отбросив кандалы подальше от себя.
Замолкаю, чувствуя себя не очень хорошо от того, что я всего лишь балласт в ее плане побега. Скорее всего, она его давно продумывала, раз так спокойно освободив руки ложится дальше спать. Меня же распирает от неоткуда взявшейся энергии, и сделать как она, я просто не смогу. Голова чугунная от мыслей, и мне никак не успокоиться. Может, не надо было пугать Айгуль? Во как ее трясло от страха, бедняжку. Хотя лучше уж предупреждение, чем неведенье. С этой ночной гостьей надо быть на стороже.
- Любава, - позвала неожиданно Настасья, - скажи, что мы выберемся отсюда и вернемся домой.
Ее голос слегка дрожит, показывая, насколько она сама хочет верить в эти слова. Протягиваю руку через решетку и касаюсь ее головы, чтобы поддержать.
- Мы вернемся домой, и все будет как раньше, - вру ей и себе, прячась в надежде от реальности.
Часть 30. Му Ре
Как раньше уже не будет, больше никогда. Ледвига пала и за ней очередь Антанты, и мы совсем никак не сможем ей противопоставить. Возможно, понадобится время, чтобы монстры дошли до нашей богом забытой деревушки или даже до ледяной пустоши, но война доберется. Чем больше думаю о будущем, тем больше не понимаю, зачем вообще напали на нас серенькие? В стране ходили слухи, что это из-за работорговли, и все захваченные территории почти безлюдны, люди просто исчезли. Да и с женщинами они поступают очень жестоко, не трогают только совсем детей и стариков. Они сильнее, опытнее наших воинов, мы легкая добыча для таких завоевателей. Самое прискорбное что, появившись здесь, серенькие не просто поставили перед собой цель захватить власть на всем континенте, они будто истребляют нас как расу. В таком свете становится понятно, из-за чего они массово отдают в жертву наших молодых и способных рожать женщин. Нет женщин – нет и людей, мы просто вымрем.
Тяжело вздыхаю, понимая, как скверны наши дела. В голову ничего не приходит, но я все равно надеюсь на лучшее. Я что-нибудь придумаю, генералы же что-нибудь придумают и спасут нашу страну. Поворачиваюсь к решетке, Настасья мирно сопит, мне бы тоже надо, но не могу. Стоит закрыть глаза, чувствую себя опять в той душной коморке, в руках монстра. Стоит ли говорить, что испытываю при этом не только страх?
Что-то здесь не вяжется, вот чувствую, что что-то не так во всей этой истории. Настасья, то какая она холоднокровная и решительна, даже пугает. Так выглядели те шпионы, которые отправлялись на смерть. Есть что-то такое обреченное в ее взгляде, наверное, то же самое можно увидеть и в моем взгляде. Даже если мы выберемся из Ледвижской столицы и переберемся за линию фронта, не факт, что нас не убьют свои же, посчитав за изменниц родины. За генералами не заржавеет устроить такую подлянку за поддельные планы. Но я смогу, справлюсь со всем, просто потому что у меня нет выбора. Закрываю глаза, стараюсь ни о чем не думать, но непослушное сердце то и дело скачет в груди, выдавая моё беспокойство. Последнее время только и делаю что бегу, потому что сражаться нет сил, условия изначально неравные, и я проигрываю. И это я имею в виду совсем не войну, точнее не ту войну, о которой могу говорить в голос. Мне бы очнутся и наконец, прийти в себя, то, что я чувствую не просто неправильно и постыдно – это предательство моей семьи, страны и родины.
- Любава! – вскрикивает Настасья и трясет меня за плечо.
Поспешно открываю глаза и сажусь, впервые четко разглядывая свою подругу. Настасья в малиновой мантии, помятой, но не грязной. От нее пахнет чем-то знакомым, но не могу понять, чем. Действительно на лице следы изнеможения, кожа бледная, мешки под глазами и запястья почти черные от синяков. Но при этом есть какое-то ощущение неправильности. Ну не выглядят так люди, которых пытали несколько дней, морили голодом и не давали никаких благ цивилизации. Или может она уже это, магией себя в порядок привела? Слишком мало ее видела, чтобы сравнить до и после. Решетка в мою камеру выломана, как я не проснулась, когда она с ней разбиралась?
- Ты в порядке? – обеспокоенно оглядела она меня с головы до ног. – Я звала тебя, ты не отвечала, даже на взрыв не отреагировала.
- Какой взрыв? – ошарашенно поднимаюсь на ноги.
- Пришлось немного пошуметь, чтобы выломать дверь, на ней была магическая защита, - тоже поднялась она на ноги, неловко оглядываясь на коридор. – Странно, что защита была только на твоей
