– Я и есть нормальная, отец. – Последнее слово Алекс прошипела, будто ей неприятно было даже произносить его.
– Никакой больше помощи от меня не жди. – Его голос звучал сурово и холодно. – И никаких денег тоже.
– Не нужны мне твои деньги!
– Вот и прекрасно! Значит, больше достанется моим настоящим детям. – Он плюнул себе под ноги. – У тебя ведь были такие дарования. У тебя есть склонность к ремеслу, почти как у твоего деда. И что с тобой стало теперь?
– К искусству, – поправила Алекс.
– Что?
– К искусству. Не к ремеслу.
Ее отец презрительно махнул в сторону глиняных осколков:
– Это не искусство. Это мусор.
Алекс не сводила глаз с отца. Воздух меж ними сделался сухой, горький. Каждый, судя по всему, ждал, что другой сделает первый шаг: извинится, отступит или разорвет навсегда нить, что их связывает.
Алекс ничего этого не сделала.
Ее отец разочарованно покачал головой, как будто удивляясь, как он докатился до такого. А потом развернулся и ушел в дом, хлопнув дверью.
И внезапно я проснулся.
– ЧТО?!
– Да не бойся, соня. – Надо мной стояла Алекс Фьерро. Нынешняя Алекс, одетая в вырвиглазный желтый плащ. Может, наш драккар уже начал ее понемногу поглощать? Оказалось, возле моей головы Алекс брякнула на палубу целую походную кухню – вот откуда разбудивший меня грохот. И вдобавок кинула яблоко мне в руки. – Завтрак подан. И обед заодно.
Я протер глаза. Мне казалось, я все еще слышу голос ее отца и чувствую медовый запах жимолости.
– И сколько я спал?
– Почти шестнадцать часов, – сообщила она. – Ты немногое пропустил, так что мы решили тебя не будить. Но теперь пора вставать.
– Почему?
Я уселся в спальном мешке. Друзья сновали по палубе – отвязывали лини, закрепляли весла. В воздухе висела зябкая морось. Наш драккар пришвартовался к длинной набережной. Одетые в камень берега реки терялись среди кирпичных домов. Все это сильно смахивало на Бостон.
– Добро пожаловать в Йорвик, – провозгласил Хафборн. – Ну, или как его нынче именуют, в Йорк.
Глава XVII
Каменная стена сидит в засаде
Если вам вдруг любопытно, Старый Йорк ни капли не похож на Новый. То есть на Нью-Йорк.
Старый Йорк куда старее.
Магнус Чейз, талантливый экскурсовод, к вашим услугам. Добро пожаловать.
Хафборн Гундерсон не испытал благоговейного восторга по поводу возвращения в места боевой славы.
– Ни один порядочный викингский город не стоит так далеко от моря, – ворчал он. – И чего Ивару взбрело в голову морочиться с этим местом? Мы целое утро потеряли, пока тут плыли: двадцать пять миль вверх по реке Уз.
– По какой реке? – переспросил я. – Ус?
– Да не ус, а Уз, – расплывшись в улыбке, поправил Ти Джей. – Рифмуется со словом «союз». Я об этой реке читал в путеводителе!
Тьфу ты! Со словом «союз» рифмуется всякая фигня. Например, «груз». Или «шлюз». Или «картуз». И главное, бесит, что Ти Джей так много знает об Англии. Ну да, конечно, если полторы сотни лет слоняешься по Вальгалле, то уж как-нибудь забредешь в библиотеку. А библиотека там шикарная.
Я глянул через левый борт. Мутноватая зеленая вода бурлила и вспучивалась вокруг бортов. Дождь залепил внахлест всю реку. Даже имея за плечами школу Перси Джексона, я бы точно не хотел очутиться за бортом.
– Чувствуешь их, да? – Хафборн стиснул топор, будто намеревался покрошить в салат воды реки Уз. – Ватнавэттир.
Хафборн так сказал это слово, как обычно говорит о чем-то по-настоящему ужасном. Он примерно так произносит слова «трусость» или «машинка для стрижки бороды».
– А кто они? – осведомился я.
– И у них попроще-то имечко есть? – добавила Алекс.
– Это духи природы, – пояснила Мэллори. – У нас в Ирландии похожие легенды. Мы зовем этих существ эх-ушкье, водяные лошади.
Хафборн презрительно фыркнул:
– У вас похожие легенды, потому что вы все сперли у скандинавов.
– Вранье, – прорычала Мэллори. – Кельты сложили в Ирландии свои легенды задолго до того, как понаехали вы, деревенщины.
– Деревенщины? Да мы вам Дублинское королевство основали! Хоть что-то стоящее на вашем жалком островке!
– И все-таки… – Самира вклинилась между двумя рассвирепевшими голубками. – Эти водяные лошади опасны?
Хафборн насупился:
– Они собираются в табуны и, если их разозлить, бросаются врассыпную и могут погубить корабль. Сейчас они к нам не лезут, но это наверняка потому, что их сбивает с толку желтый цвет. А если у кого достанет ума их коснуться…
– Они прилепятся к коже, – подхватила Мэллори, – стащат тебя в воду и утопят.
Желудок у меня словно клещами сдавило. Один раз я так уже прилепился к волшебному орлу, и тот разнес чуть не пол-Бостона, используя меня в качестве шар-бабы. Перспектива свалиться в Уз представлялась мне еще менее заманчивой.
Алекс обняла за плечи Мэллори и Хафборна:
– Вот и ладно. Вы оба большие знатоки этих самых водяных лошадей. Поэтому вы остаетесь на борту и защищаете «Большой банан». А остальные идут охотиться за великанами.
– Но я ведь могу просто превратить корабль в носовой платок… – начал было я.
– Вот уж нет! – запротестовал Хафборн. – Я, знаешь ли, в гробу видал этот Йорвик. И пользы от меня там никакой. За двенадцать-то сотен лет местечко, надо думать, изменилось. Я остаюсь охранять корабль, но Мэллори тут определенно лишняя.
– Почему это? – возмутилась Мэллори. Она буравила Хафборна взглядом, положив ладони на рукояти ножей. – Ты вот знаешь хоть одну гаэльскую песню для усмирения водных лошадей? Нет уж, корабль я тебе не доверю.
– Это я его тебе не доверю!
– Ребята! – Самира подняла руки, как рефери на ринге. Она небольшая охотница сквернословить, но сейчас было видно, что ее так и подмывает нарушить запрет на ругань. Как только тебе запрещают что-то делать, как тут же тебе позарез надо делать именно это. И почему так? – Если вы оба остаетесь на корабле, то и я остаюсь, – заявила Сэм. – С лошадьми я ладить умею. И летать могу. А дойдет до драки… – Она коснулась запястья, и ее копье вытянулось в полную длину. – Я сумею за нас постоять. И вас двоих разнять сумею, если сцепитесь.
Хафборн и Мэллори разом скисли. А это означало, что Сэм нашла отличный выход.
– Усекли, что сказала дама? – спросила Алекс. – Итак, в составе десантной группы я, Ти Джей и Блондинчик.
– Чудесно! – Ти Джей радостно потер руки. – Жду не дождусь отблагодарить англичан.
И ведь Ти Джей не шутил.
Мы шагали по узким улочкам Йорка под противным моросящим дождичком, а он приветствовал всех встречных и норовил каждому пожать руку.
– Здравствуйте! – говорил он. – Я из Бостона. Спасибо вам, что не поддержали конфедератов.
Местные жители реагировали по-разному. Кто-то нервно шарахался, кто-то рычал:
