Первой раскрыла рот Мэллори:
– Слушай, а откуда этот цвет?
Ти Джей нахмурился:
– Почему он такой…
– Я не знаю! – простонал я. – Я не знаю, почему он желтый!
Мой отец Фрей отправил мне корабль несколько недель назад с заверениями, что лучше судна для нашего путешествия ввек не сыскать. Корабль доставит нас в любое назначенное место. Он защитит нас в самых коварных водах.
Мои друзья были вне себя от радости. Они верили мне на слово, даже после того, как я отказался устроить предпоказ корабля.
Почему, ну, скажите на милость, почему моему отцу взбрело в голову сделать его цыплячье-канареечно-одуванчикового цвета?!
Все на корабле было кислотного, вырвиглазного желтого оттенка: такелаж, щиты, корпус, паруса, руль, даже драконья голова! И киль, скрывавшийся под водой, – я-то это знал – тоже полыхал желтым. Наверное, мы ослепим всех рыб на своем пути.
– Сейчас это не главное! – крикнул Хафборн, бросив на меня суровый взгляд, как будто на самом деле это было главнее всего. – Грузитесь! Живо!
Из верхнего по течению туннеля донесся грохот – словно на полном ходу приближался товарняк. Корабль стукнуло бортом о причал. Хафборн бросал наши вещи на палубу, Ти Джей вытягивал якорь, а мы с Мэллори из последних эйнхериевых сил удерживали швартовы.
Наконец все пожитки приземлились на палубе. Из туннеля у нас за кормой надвигалась водная стена.
– Отчаливаем! – гаркнул Ти Джей.
Мы поспешно запрыгнули на борт, и мощная волна поддала нам в корму. Хороший такой вышел пендель – все равно как стотонным тапком двинули под зад.
Я бросил последний взгляд на причал. Хундинг стоял по колено в воде, стискивая в руке шоколадку. Он смотрел, как нас вышвыривает во мрак, и лицо у него было белее мела. Такое впечатление, что за долгие века общения с мертвецами в Вальгалле он впервые увидел призрак.
Глава VI
Ногти выходят из-под контроля
В общем и целом реки мне нравятся. Я люблю их в том же состоянии, в каком люблю врагов – ленивыми, расслабленными и неспешными.
Но мало ли что я люблю. Ха-ха.
Корабль куда-то тащило в почти кромешной тьме. Мои друзья метались по палубе, дергая за шкоты и спотыкаясь о весла. Корабль мотало из стороны в сторону, и у меня было ощущение, что я занимаюсь серфингом на маятнике. Мэллори всей тяжестью повисла на руле, пытаясь удержать нас на середине течения.
– Да не стой ты как столб! – заорала она на меня. – Помогай!
Правду гласит старая пословица: моряком на суше не станешь. Или как-то так.
В общем, это к вопросу о моих занятиях мореходным делом.
Все, чему меня учил Перси Джексон, мигом улетучилось из моей головы. Я уже не отличал правого борта от левого, кормы от юта. Я забыл, как отражать нападения акул и как правильно падать с мачты. Я просто поскакал по палубе, вереща:
– Иду-иду!
Хотя сам понятия не имел, куда идти и что делать.
Мы неслись по туннелю на немыслимой скорости, нас крутило и окатывало волнами. Наша сложенная мачта скребла о свод. Кончики весел чиркали по каменным стенам, оставляя искристые желтые отметины – словно феечки катались по стенам на коньках.
Ти Джей пронесся по направлению к носу, едва не насадив меня на штык.
– Магнус, держи линь! – рявкнул он, тыкая разом во все веревки на этом драккаре.
Я вцепился в ближайшую снасть и потянул ее со всей силы, отчаянно надеясь, что это тот самый линь или хотя бы что я выгляжу дико полезным, даже если делаю что-то не то.
Один за другим мы проходили, подскакивая, целую череду порогов. Мои зубы отстукивали телеграфные сообщения. Ледяные волны перехлестывали через щиты на борту. Потом туннель расширился, и откуда ни возьмись посреди него выросла скала, в которую мы тут же врезались бортом. Корабль крутануло на триста шестьдесят градусов. Мы резво ухнули с вершины водопада, устремляясь навстречу верной гибели. И в этот самый миг воздух превратился в холодный туманистый суп… все погрузилось во тьму…
А что, самое время для отличного видения!
Я стоял на палубе какого-то другого корабля.
Вдалеке высились ледяные утесы. Они опоясывали широкую заледенелую бухту. Воздух был такой морозный, что рукава моей куртки тут же покрылись коркой льда. Под ногами у меня были не доски, а какое-то неровное блестящее покрытие вроде панциря броненосца.
И все судно – викингский корабль размером с авиа-носец – было сделано из этого же материала. К несчастью, я догадывался, что это за материал. Состриженные ногти с рук и ног бесчестных мертвецов-зомби. Миллиарды и миллиарды мерзких обрезков. И все ладно пригнаны друг к дружке с помощью волшебства. Готичный такой педикюрчик. А в результате получился Нагльфар, корабль из ногтей, известный также как корабль мертвецов.
У меня над головой серые паруса полоскались на студеном ветру.
По палубе шаркали иссохшие тела в ржавых доспехах – драугры, древнескандинавские зомби. Меж ними прохаживались великаны, выкрикивая команды и раздавая тумаки. Краем глаза я различил еще какие-то темные бестелесные фигуры: может, волки, может, змеи или кони-скелеты, сотканные из дыма.
– Смотрите-ка, кто к нам пожаловал! – отчеканил кто-то бодрым голосом.
Прямо передо мной стоял Локи собственной персоной – в белой адмиральской форме. Пряди цвета осенних листьев выбивались из-под фуражки. Радужки его глаз налились янтарным золотом, почти поглотив зрачки. Лицо у него было обезображено змеиным ядом, который веками капал ему на лоб, на искривленных губах остались шрамы, после того как один гном со злости однажды зашил ему рот. И при всем при этом Локи улыбался такой обезоруживающей искренней улыбкой, что просто невозможно было не улыбнуться ему в ответ.
– Явился навестить меня? – приветливо спросил Локи. – Ну, просто зашибись! Милости просим!
Мне очень хотелось на него наорать. За то, что он убил моего дядю, мучил моих друзей, пустил под откос мою жизнь и заставил меня полгода маяться несварением желудка на нервной почве. Но мое горло точно залили цементом.
– Что, сказать нечего? – хихикнул Локи. – А и не надо. Давай-ка лучше я поговорю. Сперва дружеское предупреждение: крепко подумай, прежде чем следовать указаниям Рэндольфа. – Он изобразил на лице сочувствие. – Боюсь, бедолага малость сбрендил перед смертью. Поэтому внимать его советам – чистое безумие.
Я бы с удовольствием придушил Локи, но руки отчего-то стали будто свинцовые. Я опустил взгляд: ногти у меня на руках росли с невообразимой
