— Понятно, — кивнула Нори, снова вжимаясь в кресло.

Следующую неделю Эрик работал, как сумасшедший. Он гонял Нори с поручениями, сам засиживался в офисе допоздна, стараясь объять необъятное. То время, когда Савицкий нагружал ее работой, не давая нормально учиться, казалось золотым. Возможно, сказывалось совершенно иное напряжение, которое тяжелым грузом нависло над ними. Нори как манны небесной ждала его отъезда, начала семестра в институте. Ей нравилось работать с Эриком. С Эриком Савицким, а не с этим монстром трудоголиком, который, занял место ее босса. Она даже в туалет иногда забывала сходить, не говоря уж о кофе и еде.

На Нори свалилась куча новых, совершенно непонятно откуда взявшихся обязанностей и поручений. Кроме непосредственно рабочих дел она теперь занималась и личными делами Савицкого: оплачивала счета, забирала одежду из прачечной, занималась организацией банкетов. Последнее ее особенно бесило. Этот прием был запланирован в честь Северной встречи русичей и варягов. Были приглашены все старшие и командование в лице Бена. Птицын отказался из-за Ольги, но на него Нори было пофиг. А вот Стейна… О, Эланор изводила себя мыслями о ней почти каждый вечер. У нее было немного времени, пока она добиралась до дома, чтобы вдоволь пофантазировать о московской шлюхе и Эрике. Ненависть и брезгливость цвели в ее сердце буйным цветом, придя на смену такому желанному сейчас безразличию.

Эрик уехал сразу после злополучного приема. Придя в пустой офис, Нори впервые за прошедшие дни начала рабочее утро с кофе. Она по-хозяйски уселась в кресло босса, закинула ноги на стол, расслабленно улыбнулась и выдохнула… Но вдохнуть у нее не получилось. Девушка открыла рот, пытаясь глотнуть воздуха, но подавилась горьким всхлипом. Она сама не поняла, как сползла на пол и сжалась в комок, обнимая себя руками, рыдая без слез. Ей было страшно и больно. И Нори не понимала, в чем причина. Она вся тряслась, вслух уговаривая себя успокоиться, но тщетно.

Из истерического ступора ее вывел собственный мобильник. Дрожащими руками девушка нашарила его на столе, чтобы прочитать смс от Эрика: «Напоминаю: нужны показания по делу Нелидова. Уехал. Буду через неделю».

«Через неделю. Через неделю. Он приедет через неделю», — повторяла Нори, цепляясь за слова и сроки, как за спасительный круг.

С трудом, но она привела себя в нормальное состояние. Дрожащими руками девушка вылила кофе в унитаз, заварила себе ромашковый чай. Она села на свое место, опасливо поглядывая на кресло Эрика. Открыв ежедневник, Нори погрузилась в свои обязанности, ища в рутинной круговерти дел покой и стабильность. Ей это удалось. Работа и чай сделали свое дело, но ночью она не могла уснуть. Ворочаясь с боку на бок, девушка отчаянно нуждалась в сильных руках и горячем мужском теле, которые так успокаивали ее расшатанные нервы.

Впервые после возвращения с Севера Нори позволила себе вспомнить о Кеннете и Стейне. События, образы, лица, слова всплывали в ее лишенном сна разуме. Она снова и снова пыталась понять, почему Кен связался с предводительницей Волков, но не могла. Как не в состоянии она была принять его связь с Хелл, так не получалось и со Стейной. И все сводилось к тому, что она не понимала Кена. Она не знала эту его сторону, эту часть его личности, которая тянулась к таким разным женщинам, которая отталкивала ее, Нори. Видимо, она была не такой. И оставалось только смириться с этим. Ей, конечно, очень хотелось хотя бы поговорить с Артуром, стать ему если не любимой, то другом. Но и в этом бывший Командир отказал ей. Даже когда его отношения с Ольгой зашли в тупик, он предпочел сблизиться со Стейной.

И тут Нори поймала себя на мысли, что кроме негативных чувств в ней бушует любопытство. Она почувствовала себя фанаткой Артура. Она не подходила ему. И, кажется, он не подходил ей. Но иррациональный интерес к его жизни навсегда поселился в сердце Нори. И ей стало обидно не за то, что Савицкий-младший не воспринимал ее всерьез, как женщину, а как человека. Лишь однажды они общались нормально: доверительно и свободно. В тот вечер, который потом превратился в потрясающую ночь, в многообещающе отвратительное утро. А потом — все. Она стала для него одной из многих, кто всегда был рад раздвинуть ноги.

Засыпая, Нори думала, что, возможно, та ночь была ошибкой? У нее был один потрясающий секс, но не было отношений. И сейчас она бы не думая обменяла оргазм от Артура Савицкого на дружбу с ним, хотя бы на приятельские отношения. Конечно, Кен был непростым человеком, даже с Гуном он скорее не дружил, а общался. Но Нори была уверена, что смогла бы стать для него чем-то большим.

Всю неделю она была сама не своя. Каждое утро было испытанием. Приходя в офис, Нори сразу бросалась с головой в работу, чтобы не зацикливаться на пустом кресле. Девушка не понимала, почему так реагирует на отсутствие Эрика. За неделю он только кровь ее не выпил, и она очень ждала спокойной работы в его отсутствие. Но вместо спокойствия на нее постоянно норовила накатить паника. И только дела держали в тонусе. И мантра:

Он приедет через шесть дней, через пять, через четыре.

А ночью ее ждала бессонница и мысли. Нори много думала об Артуре и Ольге, вспоминала их разговоры, свидетелем которых она была. Девушка сравнивала Кеннета и Бена, пытаясь понять, что их роднит, что цепляло Ольгу. И Стейну. Нори знала, что та в свое время составила отличную протекцию Бенедикту. Она слышала, что эти двое были так же связаны мимолетной интрижкой. В этот клубок секса, дружбы и любви Нори категорически отказывалась вплетать Эрика. Она предпочитала вообще не думать о нем. Так было проще и спокойнее. Лишь мантра:

Он приедет через три дня. Послезавтра. Завтра.

Нори едва касалась земли, летя на работу в понедельник утром. Ее словно поднимали в воздух незримые крылья. Она уверяла себя, что это просто погода хорошая. И солнце балует последними теплыми днями лета. И туфли удобные. И волосы легли, как надо. И… первое, что она услышала, войдя в офис, — это смех Эрика.

Нори подняла глаза, чтобы поздороваться со Светой. Администратор смотрела на девушку и тоже улыбалась.

— Вернулся и в классном настроении, — подмигнула она Нори.

Коллеги, конечно, не упустили тот факт, что Савицкий стал холоден со своей ассистенткой. Никто, разумеется, не лез в душу ни к Эрику, ни к Нори, но они оба частенько становились темой для обсуждений в кулуарах. Светлана негласно переживала за них, пытаясь ненавязчиво поддержать Нори.