А затем надо мной вдруг возник старик. Он смотрел на меня встревоженно, и я внезапно понял, что не знаю точно, где нахожусь…

– Своим подчиненным я всегда говорю не бичевать себя, когда дела плохи, – сказал старик, помогая мне подняться на ноги. – Было бы неплохо, последуй я сам своему совету.

Пижон ходил туда-сюда и все еще кричал. Кричал, что никогда никого не бил, что это против его принципов. Но 2,47 миллиарда детей! Он снова кинулся на меня, но старик с удивительной прытью остановил его.

– Я решил, что пора жить дальше! – рявкнул я. – Приходится жить дальше, другого выбора нет!

– Как можно жить после этого? – снова и снова повторял он.

Мы обходили друг друга по кругу, а между нами, выставив руки, стоял старик.

– Господа, это бессмысленно, – твердил он. – Оно того не стоит.

Пижон оттолкнул его и внезапно поймал меня в шейный захват.

– Как ты мог забыть? – крикнул он. – Как?!

Не знаю, сколько это продолжалось, но, когда закончилось, я уже почти рухнул без сознания и не понимал, что происходит. Они отошли в сторону, сверля меня взглядами. Пижон смотрел с отвращением, а старик – скорее просто с непониманием. С лицом у меня что-то не так, что ли? Я проверил, ровно ли повязана бабочка.

– Что смешного? – спросил Пижон. – Я что, шутку пропустил?

И только тогда я понял, что смеюсь, хохочу так безумно, что пришлось ухватиться за стену, чтобы не упасть.

– Что здесь смешного? – повторил он. – Отвечай!

– Ты только посмотри на нас, – сказал я. – Давай, посмотри! Ты хочешь разорвать меня на части, он – нас разнять, а я смеюсь как сумасшедший.

– И что тут может быть смешного? – гаркнул он, но лицо у него было такое обиженное и растерянное, что мне почти захотелось его обнять.

– Да то, – ответил я ему, – что именно такое со мной и бывает, когда я остаюсь один.

Смеялись мы долго. А когда наконец успокоились, то уселись в рядок на лавке у стены и стали размышлять, о чем бы поговорить. По правде говоря, не считая того, что мы все и так уже знали, и того, чего им знать пока не полагалось, тем для беседы у нас было не слишком много. Поэтому мы вспомнили былые деньки на Галлифрее, вспомнили, почему покинули его, порассуждали, что могло статься с остальными. Так прошло несколько часов, а потом моя отвертка зажужжала.

– Тебе что, сообщение пришло? – ехидно спросил старик.

Я уставился на отвертку. Она уже однажды жужжала так же. Давным-давно. Но когда?

– Она уже так жужжала когда-то, – сказал Пижон. Он был так же озадачен, как и я. – Я помню.

Я посмотрел на старика.

– Дверь, – сказал я. – Ты собирался рассчитать гармонический резонанс двери на субатомном уровне.

– Да, в теории мы могли бы ее расщепить. Но на расчеты ушли бы столетия.

– А ты начал расчет?

– Да, – ответил он, проверив отвертку.

Я посмотрел на свою. Корпус у нее был новый, но аппаратное и программное обеспечение – то же, что и у старика. Более того, оно оставалось тем же сотни лет. В моей голове металось множество мыслей, и среди них нашлись и приятные.

– Сколько мы здесь просидели? – спросил я.

– Думаю, примерно сутки.

– Нет, – ответил я. – Неверно. – И встал. Несмотря на все усилия, дурацкую ухмылку мне сдержать не удалось. – Отлично поболтали, правда? Не все было гладко, но временами неплохо, так ведь? Возможно, вам будет интересно узнать, – продолжал я, – что с моей точки зрения мы просидели здесь примерно четыреста лет. – Я вскинул отвертку. Она снова зажужжала, напоминая мне, что готова. – Или, иначе говоря – четыреста лет прошло, расчет завершен! Дамы, пакуйте вещи, пора выдвигаться!

Капитан Пижон и капитан Старикан уставились на меня. Потом встали.

– У нас, конечно же, есть свои разногласия, – сказал я, настраивая отвертку на расщепление двери. – Что довольно странно, учитывая обстоятельства. Но мы выберемся из этой темницы, потому что, что бы кто ни говорил, когда доходит до дела, мы – трое невероятно умных Повелителей времени!

Чтобы подчеркнуть эту мысль, я красиво развернулся на месте (да, Пижончик, я тоже так умею!) и направил отвертку прямо на Клару Освальд.

Кажется, на несколько секунд я просто завис. Где-то, заскрипев, замерли покрышки, но, возможно, этот звук издавал мой мозг, пока я пытался понять, что вижу перед собой.

Клару Освальд.

Которая стояла на пороге.

На пороге открытой двери.

Разумеется, мне было интересно, как она вообще сюда попала и как нашла нас, но в тот миг больше всего меня смущал ключ от темницы. Точнее, тот факт, что у Клары при себе этого ключа не было.

– Как ты открыла дверь? – спросил я.

Я запомнил многое из четырехсот лет в этой темнице. Те часы, что я в ней провел, и многие годы, что я путешествовал под гнетом мрачных мыслей о ней, но кое-что запомнилось мне особенно отчетливо. Думаю, это воспоминание было важнее всего, потому что стало последним, чему научили меня эти четыреста лет.

Клара Освальд озадаченно посмотрела на меня и сказала:

– Так ведь не заперто же было.

СОЕДИНЕНИЕ УСТАНАВЛИВАЕТСЯ…

СОЕДИНЕНИЕ УСТАНОВЛЕНО…

СОЕДИНЕНИЕ СТАБИЛЬНО.

ПОЖАЛУЙСТА, ИЗБЕГАЙТЕ ПОПАДАНИЯ НА КНИГУ ВЛАГИ, ИНАЧЕ СТРАНИЦЫ ВЫМОКНУТ.

Пара слов о ЮНИТе…

Нет, извините, но хватит уже про девятую главу. Уверен, вы очень старались ее прочесть, но даже для умнейших из нас это сложная задача. Если очень хочется, попробуйте еще разок, но человеческие мозги для этого просто не приспособлены. Лучше продолжайте переписываться SMS-ками и смотреть мыльные оперы. Я лично так и делаю.

Так вот: у ЮНИТа имеются очень четкие указания касательно…

Серьезно, угомонитесь, пожалуйста. Вы все прочли девятую главу. Каждый из вас. У меня тут все записано, сами посмотрите. Ах, вы не можете, я ведь веб-камеру не включил. Извините, но камеру оставим на попозже, из-за нее соединение падает только так.

Ой, погодите-ка, мне только что пришло сообщение от издателя. (Хотя вообще-то «только что» – это очень грубо говоря. Как помните, я нахожусь в будущем и все сообщения читаю сейчас, с опозданием в десять лет, но для меня и это уже прогресс.) Ого, а вот это уже интересно. Чтобы вы перестали наконец жаловаться, они решили добавить в книгу еще кое-что. В самом конце вы найдете дополнительную пустую страницу (боюсь, это повлияет на цену книги). В следующий раз, когда будете читать девятую главу, откройте страницу 313 и сделайте там пометку. Таким образом, независимо от способностей вашей памяти, вы сможете убедиться, что читали главу. Довольны? Вот и славно.

Итак. У ЮНИТа имеются очень четкие указания касательно документов, описывающих подробности операций, – да, вот такие они старые интриганы. На компьютерах и цифровых носителях никакую информацию хранить нельзя. Единственное, что вы можете найти о деятельности ЮНИТа, – рукописные заметки кого-либо из участников операций. Они всерьез считают,