Алиса закивала так яростно, что из носа у нее вылетел жук.
* * *А теперь немного объяснений.
Алиса и Оливер попали в Чаролес благодаря магии – старомодность, которой вполне можно было избежать, если бы их заинтересовала очень долгая прогулка. Чаролес находился всего в тридцати днях пешком от Ференвуда или пяти часах пути на самолете – если бы хоть в одном из городов слышали о таком странном изобретении. В любом случае, Алисе и Оливеру пришлось несколько дней томиться в подводном лифте (худший способ путешествия, на мой вкус), поскольку Чаролес был еще старше и медлительнее Ференвуда и не обновлял транспорт примерно столетие.
Здесь нужно отметить, что каждая из множества волшебных земель отличалась своими надуманными причинами для изоляции, и Чаролес не был исключением: его жители не высовывали носа дальше ворот из-за древнего предрассудка.
Чаролесцы убедили себя, что не-волшебники потеряли магию в результате опасного и невероятно заразного заболевания и что единственный способ избежать этой ужасной судьбы – навсегда отгородиться от инфицированного большинства. Волшебники возводили разные преграды от «болюнов» (так они именовали лишенное магии население), но чаролесцы превзошли в предосторожностях всех: попасть в их город можно было только по воде, и это было долгое, изматывающее путешествие, на которое решались очень немногие (если решались вообще). В итоге о Чаролесе почти забыли, что вполне устраивало его обитателей.
Как бы там ни было, все нужды и желания этого славного места удовлетворялись по щелчку пальцев; а потому чаролесцы продолжали существовать внутри собственноручно возведенных стен, никогда не общаясь с «болюнами» из опаски заразиться и с подозрением относясь даже к другим волшебным народам. Из-за этой подозрительности они могли показаться весьма недружелюбными, что являлось правдой лишь отчасти. При ближайшем знакомстве обнаруживалось, что это яркие, культурные люди, попросту стреноженные собственным страхом. Видите ли, без него чаролесцы никак не могли объяснить свое затворничество.
Ференвуд отличался той же нелогичностью.
Когда-то его обитатели пострадали от долгой и кровавой распри с соседней волшебной землей (причиной распри послужили их обширные связи с не-волшебниками) и теперь почти задыхались в полной изоляции. Городские Старейшины постановили, что лишь осторожность и осторожность спасет их от дальнейшей катастрофы, и большинство ференвудцев без сожалений расстались с опасной свободой. Пока однажды не нарушили принцип абсолютной скрытности, чтобы послать тринадцатилетнюю девочку через море и снег и помочь ей сотворить немного дружественной магии.
Очень скоро им предстояло пожалеть об этом решении.
* * *Прямо сейчас посол Ференвуда в Чаролесе и ее приехавший зайцем спутник пробирались через снежное поле (то и дело спотыкаясь и временами падая) в поисках дороги в город. Найти Лейли, сделать все возможное для помощи ей и вернуться до того, как растает снег, – вот и все указания, которые выдали Алисе городские Старейшины. Но девочка начала подозревать, что они упустили несколько существенных деталей – поскольку к нынешнему моменту пребывала в совершенной растерянности. Алиса не знала, как помочь Лейли, не знала, когда растает снег, и, что хуже всего, понятия не имела, как вернуться обратно!
Прибытие их лифта оказалось в лучшем случае не впечатляющим. Маленькая стеклянная коробка с самого начала не вызывала большого доверия, но, всплыв на поверхность, сделала один последний рывок и попросту развалилась на части. Алису и Оливера бесцеремонно вышвырнуло в ледяное море, которое омывало берег с домом Лейли. Потрясенные, промокшие и немедленно искусанные морозом, они принялись подниматься по склону. Это был ужасный финал долгого и выматывающего путешествия – поэтому ничего удивительного, что Оливер позабыл законы вежливости и от отчаяния выломал окно спальни.
Последняя неделя выдалась для друзей суровой. Первые пять дней они ехали в мокром лифте, а весь шестой надраивали мертвецов. Теперь их одновременно мучили голод, жажда, зуд и недосып (внимательный читатель наверняка уже заметил, что правила относительно еды и сна были в Чаролесе такими же, как в Ференвуде). При этом они до сих пор не видели ничего, кроме мрачного особняка Лейли и распухших трупов. Не лучшее начало визита.
Однако Алиса и Оливер наконец вспомнили кое-что важное – что они одаренные, умные и здоровые молодые люди, которые выпутывались из худших передряг, даже когда были юнее и глупее, а у одной из них еще и недоставало руки. (И правда, как можно, зная об их приключениях в Итакдалии, усомниться в них теперь?) Поэтому, когда на краю белоснежного поля замаячила слабо утоптанная дорога, наши герои лишь покачнулись от облегчения и поспешили вперед, чтобы со всем сердцем довериться неизвестности.
* * *Беньямин Феланкасак никому не мешал – никого даже не трогал, – когда его размеренная жизнь оказалась перевернута с ног на голову, а ее ошметки разбросаны по дороге. Это был кроткий, воспитанный мальчик тринадцати лет и девяти месяцев, который прилежно посещал школу, а на досуге выращивал шафран. Конкретно в ту минуту, когда и начались все его беды, он катил по пустынной сельской дороге тележку с цветами. Урожай выдался богатым, и хотя Беньямин владел лишь маленьким полем, собранное никак не поместилось бы у него в руках. Теперь изящные сиреневые бутоны ярко выделялись на фоне снежного пейзажа. Пускай у Беньямина не было ни ботинок, ни перчаток, он относился к тому редкому типу людей, для кого испытывать благодарность так же естественно, как дышать, – а потому, несмотря на холод, улыбнулся и возблагодарил небеса за подарок, который поможет ему прокормить семью.
Беньямин проделывал этот путь каждое воскресенье в один и тот же час: всегда шел на станцию после того, как пообедает, устроит мать в кровати (где она оставалась до его возвращения) и навестит шафрановое поле. Он прекрасно знал и дорогу, и всех, кого мог на ней встретить; знал, чего ожидать; и знал, что ожидать на ней чужаков уж точно не стоит. Именно эта уверенность и послужила для него сегодня источником таких огорчений.
Не успели слова благодарности слететь с его губ, как Беньямин и его тележка потерпели сокрушительное столкновение с неожиданным чужаком. Мальчик чуть не потерял сознание от шока. Не потому что его голова ударилась о камни, а падение вышибло из груди весь воздух – нет, этого он даже не заметил. Но то, что тележка перевернулась и воткнулась в снег, погубив при этом половину урожая? Беньямин был в отчаянии.
С сердцем, колотящимся где-то в ушах, он поднял глаза навстречу своему обидчику – и увидел существо столь необычайное и непохожее на самого Беньямина, что
