— А костер?

— Костровище будет. С тлеющими угольками, типа, охотники картошку в мундире пекут. Надо будет к закуске пучок зеленого лука добавить…

— Издеваешься, Шуба! Я сегодня не завтракал. Проспал.

— Чай с бутерами будешь?

— Буду.

— Тогда пойдем на кухню, — Серега поднялся из-за стола, надеясь, что гость сразу последует за ним, так и не заметив забытые им на серванте плот островом-пляжем.

Но милиционер, тоже поднявшись, как назло, кинул взгляд вправо-влево и увидел то, чего не надо.

— А еще, Борисыч, я хочу к охотничкам собаку добавить, — почти крикнул Серега, вынудив милиционера переключить внимание на себя.

— Но не знаю, какую. У подполковника Заводнова собака есть? — Серега шагнул к двери из комнаты и вопросительно посмотрел на Клюева — мол, ты идешь или здесь остаешься?

— Слушай, Шуба, — милиционер оглянулся на сервант. — На этом плоту, кажется…

— Если хочешь, забирай плот с собой и пойдем на кухню, — нетерпеливо сказал Серега. — Ты, вроде, мечтал позавтракать.

— Да, — Клюев аккуратно переложил плот к себе на ладонь и вслед за Серегой покинул комнату. — А помимо бутербродов, что-нибудь посерьезнее пожрать есть?

— Могу яичницу сварганить…

— Класс. А лимон найдется?

— Лимоном обычно коньяк закусывают.

— Так у меня с собой есть, — переместив на кухонный стол пластилиновый плот, Клюев открыл, как оказалось, довольно-таки вместительную планшетку и теперь извлек из нее фляжку четырехзвездочного коньяка «Московский». — Только бы твоему здоровью, Шуба, не навредить.

— Не навредим. Открывай, наливай, вот тебе лимон — режь!

— Слушай, Шуба, — Клюев положил лимон на расписанную под хохлому разделочную доску и нацелился на него ножом. — Кажется, еще позавчера ты мне показывал на этом плоту…

— Борисыч, давай, сначала про «охотников на привале» договорим, а? — не обернулся к нему Костиков, хлопоча у газовой плиты. — В плане охотничьей собаки — ты мне так и не ответил. У твоего Заводнова собака есть?

— Была когда-то у Завода собачка. Спаниелька. Померла от старости. Завод переживал сильно, поэтому и новую заводить никак не решается — вдруг и эта раньше него помрет…

— Понимаю. А генерал случайно не кинолог?

— У него — лайка восточносибирская. Хорошая псина. Зимой по белке работает — загляденье. А хитрый, как ты его назвал, человек, держит ягдтерьера по кличке Бакс. Такая этот Бакс тварь злющая, — меня однажды ни с того ни с чего за нос укусил.

— Ягды, как правило, абсолютно без мозгов. Я вообще не понимаю людей, которые их заводят. Наверное, в плане мозгов своим питомцам соответствуют.

— В плане хитрого человека — не согласен.

— Спорить не стану.

Пока яичница шипела на сковороде, Серега порезал хлеб и колбасу, достал из холодильника банку с маринованными огурцами…

— В любом случае ягд для композиции не подходит, — норная порода, а мужики не на лису с барсуками охотились, а на нормальную дичь. Лайка, кстати, тоже в данном случае не котируется. Спаниелька — самое оно. Кстати, моя любимая порода.

— Так слепи спаниеля, скульптор Шуба. Завод от счастья вообще на седьмом небе будет.

— Уговорил, слеплю. А ты чего коньяк-то не разлил? Яичница готова к употреблению!

Закусывал Серега даже с большим аппетитом, чем не успевший позавтракать гость. Клюев и пил без особого энтузиазма: Серега — три рюмки, он — полторы, при этом не отрывал взгляда от пластилинового плотика и все больше хмурился.

— Хочешь спросить, — опередил его Костиков с вопросом, — куда троица алкашей подевалась?

— Да, Шуба. Дело в том…

— Я решил усложнить композицию. Переместить территориально и добавить еще одного человечка.

— Если бы я этот плот не увидел, то, наверное, и не вспомнил бы сегодняшний сон бредовый, — Клюев, не глядя, безуспешно потыкал вилкой в сковородку. Потом сосредоточился, подцепил колышущийся желток и успешно направил его себе в рот.

— У меня тоже такое бывает, — сказал Серега.

— Самое интересное, что во сне я вместе с теми алкашами за одним столом сидел и… как думаешь, что делал?

— Водку пьянствовал, что же еще можно за столом с алкашами делать. Мы вот с тобой тоже за столом сидим и пьянствуем. Только не водку, а коньячок.

— Точно! — встрепенулся Клюев. — И с тобой я во сне тоже пьянствовал. И мы с тобой все бродил по каким-то коридорам, заглядывали в комнаты… Потом ты рыбу на льдине ловил…

— Поймал?

— Вроде, нет.

— Значит, фиговый сон, Борисыч. Мог бы и не вспоминать.

— И еще мы с тобой в бильярд играли…

— Кто выиграл?

— Кажется, ты…

— Хороший сон. А мы с тобой в жизни хоть раз в бильярд играли? На какой-нибудь базе рыболовной?

— Чего?

— Наливай, давай, — Серега подставил свою пустую рюмку к его наполовину полной. — Смотрю, половинишь, Борисыч.

— Так на службе я. Форму разве не видишь! — возмутился Клюев, однако рюмки наполнил. — И к тебе, собственно, по службе приехал. Так сказать, провести беседу.

— Надеюсь, без всяких там протоколов и скрытых диктофонов.

— Обижаешь, Шуба, для протокола я бы повестку прислал.

— Добре, Борисыч. О чем беседовать будем? Или сначала выпьем? — взялся за рюмку Серега.

— Естественно, выпьем, — последовал его примеру милиционер.

— Чтобы язык развязался, — подмигнул ему скульптор, чокаясь и опрокидывая рюмочку.

— И чтобы вокруг да около не ходить… — на этот раз половинить Клюев не стал, — скажу все сразу и без обиняков. Кассир универсама, где произошло ограбление и убийство, гражданка Марина Савельева, во время ее опроса, как свидетельницы, показала, что погибшая Виктория Ким выбежала на улицу не просто так, услышав выстрелы… Оказывается, ты с гражданкой Ким был знаком, у вас была любовная интрига. Затем вы поссорились. Она сильно переживала, хотела с тобой поговорить в магазине, кода ты приехал инкассировать… Но ты ее грубо проигнорировал, хлопнул дверь перед самым носом Виктории и тем самым… возможно…

— Договаривай, Борисыч, чего уж там. Возможно… — как