Два десятка миллионов выкинуты в трубу. Прямо обидно даже.

В суд, что ли, подать на производителей? Их прямой вины, может, и нет, но все равно нехорошо получилось…

– Разбойник, вызывает Папа Карло, – я активировал иконку связи с крейсером.

Шутливый позывной, данный самому себе перед началом операции, слегка приподнял настроение.

Остался один в железной коробке, набитой вражескими кибернетическими механизмами? Ну и что? Не беда. И не в таких переделках бывали. Выберусь.

Узнать бы только, кто еще предал, и найти засранца. Прикончу гада…

– На связи Разбойник, – бодро ответил бортовой искин корабля.

– Текущий статус? – спросил я.

– Веду ограниченный бой с пятью корпоративными корветами, отхожу по сглаженной траектории на край звездной системы. Дать подробный отчет о работе?

– Только вкратце. Есть критические повреждения?

– Нет. В ходе огневого контакта корпус не подвергался физическим воздействиям. Максимально нанесенный урон – проседание энергощита кормовой полусферы на двадцать процентов после слитной ракетной атаки преследователей.

Хорошо, значит крейсер полностью на ходу. Он вышел из зоны поражения станционных орудий «Бастиона». Интересно, на что надеются корпы, ведя погоню? Упертые бараны.

– Как «Лезвия»? Еще ведут бой?

– Да, противостояние перехватчиков продолжается.

Ну хоть это отличная новость. Неполадки дроидов не коснулись летающих пташек. Они еще в строю. И это откровенно радовало.

– Что с рейдером наемников? Я не могу с ними связаться. Ты принимаешь телеметрию с их борта?

Перед атакой корабли связали в единую боевую сеть, дающую общий доступ к данным сканеров и навигационным компьютерам обоих межсистемников для повышения уровня взаимодействия.

– Отрицательно. Все каналы отключены.

Вот дерьмо! Неужели мерсеров грохнули? Тогда ситуация становится еще хуже. Недооценили мы Т.А.О., и весьма сильно.

– Рейдер уничтожен? Как корпы это сделали, без орудий «Бастиона», черт возьми?

– Отрицательно. Корабль наемного отряда «Гончие Пустоты» в порядке. Он пристыкован к административному комплексу пустотных сооружений. Сканеры дальнего радиуса действия показывают обычный энергетический силуэт. Не похоже, что на его борту какие-то неполадки.

Выходит, штурм идет по плану. У наемников дроиды в основном в качестве поддержки, главной ударной силой выступают живые люди, экипированные в бронескафы.

Тогда какого хрена они молчат? Это точно не подавление связи. Все каналы работают нормально. Сигнал доходит до другого конца. Его не хотят принимать? Но почему? Это же бред какой-то.

В голове молнией пронеслась страшная догадка.

Если только Гончие не пошли по кривой дорожке и не играют сейчас за кого-то другого, выполняя задание, отличное от указанного в нашем с ними контракте.

На первый взгляд предположение звучало дико и несуразно. Любой наемник, начиная от сопляка, недавно получившего лицензию, и заканчивая бывалыми солдатами удачи с высоким показателем рейтинга, знали, что Биржа Найма жестоко карает за нарушение официально заключенных договоров. А рыжие близняшки подписывали контракт именно так.

В любой точке Содружества нарушителей находили, показательно приканчивали, объясняя всем, что портить репутацию Биржи весьма чревато.

Это являлось аксиомой – взял контракт, выполняй его, и всем плевать на твои отговорки, следовало думать, прежде чем подписываться под обязательствами.

За срыв и предательство Гончих обязательно найдут, несмотря на наличие боевого межсистемника и целой роты тяжелой пехоты. Это тоже неоспоримый факт, не требующий доказательств.

Боссы на Камее объявят свободную охоту, и на нее откликнется множество желающих. Так было всегда. И от этого никуда не деться.

Поэтому возникал вполне логичный вопрос: на что рассчитывали те два придурка, пижонистый Картер и его приятель регулец Дункан?

– Уроды хреновы… – я ругнулся вслух, продолжая мысленно прикидывать, что делать дальше.

В общем-то выбор невелик. Подкрепления не будет, враги никуда не исчезли, станцию все равно надо вывести из строя, поэтому пора начинать шевелить задницей, пока противники на другом конце перехода не догадались, что у меня тут проблемы с личным составом.

Стрельба с нашей стороны не идет уже секунд двадцать. Вперед никто не лезет, сменяя поверженных товарищей. Превратившиеся в мертвые куски железа дроиды еще скрывает невысокий вертикальный барьер, но это явно не продлится слишком долго.

Пора валить.

Развернувшись, я тяжело потопал в боковое ответвление. В штурмовом обвесе «Миротворец» не давал возможности двигаться слишком резво, тем более бежать.

Пустые темные коридоры, лишенные кислорода и освещения, сквозь черно-белое изображение ночного видения казались начисто вымершими.

Это ложное впечатление разрушилось спустя несколько мгновений. Одна из секций на потолке за ближайшим углом приоткрылась, давая возможность сдвоенным лазерным турелям открыть ураганный огонь по обнаруженному нарушителю.

«Перегрузка щита» – выскочило сообщение на дисплее шлема.

Импульсы попадали в силовое поле скафа, врезались в него, растекаясь безобидными кляксами всполохов синего цвета.

– Драные железяки!

Правая рука вскинулась вверх, интегрированный плазмоган выпустил сгусток сжатой плазмы размером с кулак взрослого человека.

– БУМММ! – воображение сопроводило последствия выстрела звуком взрыва.

Скрытая огневая ловушка разлетелась кучей мелких осколков. Из отверстия провисли искрящиеся обрывки проводов, вниз посыпались обломки деталей.

– Драные железяки! – еще раз выругался я, наступая на чудом уцелевшее дуло автоматического импульсника, подкатившееся мне под ноги.

В боковой панели экрана нейросети выбрал подключенную напрямую ко всем механизмам техно-брони пиктограмму активации дронов.

На спине открылся блок-контейнер, выпуская наружу десяток летающих серых шариков. Пришло время задействовать комплекс «Туман войны».

Хотя сейчас эти малыши будут выступать не по своему прямому назначению – обеспечение электронной маскировки на поле боя, а в качестве разведчиков.

Сомневаюсь, что удастся обмануть системы внутреннего наблюдения «Бастиона». Вот если бы дело происходило где-нибудь на поверхности планеты, то они помогли бы спрятаться от дистанционного обнаружения сканеров, размазав на экранах, а то и вовсе полностью скрыв местоположение защищаемого объекта.

Здесь же, в ограниченном пространстве, для нахождения хватит и визуального контакта мониторов наблюдения.

Еще одно нажатие на следующую иконку выпустило из держателя сзади двенадцать подвижных мин МЛ-9М.

Похожие на блинчики с приделанными изогнутыми ножками, эти крошки также побежали вперед, выполняя параллельно роль наблюдателей и первой линии обороны.

Принцип сетецентрической войны, до которого на Земле еще только доходили, в Содружестве уже давно достиг абсолютных величин. Тут даже мины могли собирать и передавать информацию оператору при помощи сенсоров, предоставляя необходимые данные с поля боя.

Двинулся вперед, ориентируясь на висящую внизу справа трехмерную карту станции, загруженную перед началом штурма.

Поворот вправо, двадцать метров прямо, снова поворот, на это раз влево.

На развилке наткнулся на тройку средних охранных дроидов. По команде два «мелка» разбежались и в прыжке произвели подрыв, полностью уничтожив вражеские боевые киберустройства.

Опять движение по хитросплетениям коридоров. Полностью следуя тактике диверсионных групп спецчастей имперского флота при нахождении в окружении на враждебной территории без возможности выйти к своим.

Не останавливаться, не идти прямо, не выбирать точный маршрут заранее. И при всем при этом стараться сблизиться с главным штабов противника для нанесения максимального ущерба.

Метод «хаотичной спирали», так называли этот прием имперские спецы.

Ты передвигаешься рваными ритмами, бессистемно меняя направление движения, но конечная цель в моем случае – нахождение центрального искина станции – все равно остается в приоритете.

Диверсанты мыслят так, раз уж все равно погибнем,