– Жуть, правда? – кивнула Луиза. – Так страшно…

– Будто в каком-то готическом романе, – согласилась Алена Александровна.

– Цвет траура и мести, – задумчиво повторила Женя. – И правда, где преступник их раздобыл? Я черных орхидей вообще никогда в жизни не видела.

– А я видела, – сказала вдруг ее бабушка. – И даже сама их когда-то выращивала.

– Правда?! – изумилась Женя. – Где?

– О, дела давно минувших дней, – отмахнулась Наталья Васильевна. – Я ведь почти всю жизнь занимаюсь садоводством и разведением цветов. Было время, когда я работала в зимнем саду и оранжерее печально известной клиники «Геликон»… Вот как раз там мы и выращивали черные орхидеи. Ах, как они были красивы…

– Ого! – воскликнула Женя. – И ты скрывала от нас?!

– Ну почему сразу скрывала? – возразила Наталья Васильевна. – Просто не было повода упомянуть. Это обычная работа, не лучше и не хуже других. Я просто занималась своим любимым делом, а мне еще и платили за это.

– В клинике для сумасшедших преступников! – расхохоталась Марьяна. – Как же вас туда занесло?

– Я нуждалась в работе… – развела руками бабушка. – А там мне пообещали хорошую зарплату. Ведь не каждый отважится работать в таком месте. Но мне даже нравилось в «Геликоне». Мы поддерживали сад в хорошем состоянии, чтобы в нем можно было отдыхать и восстанавливать душевные силы. Для некоторых пациентов клиники это стало отличной терапией.

– Мы? – переспросила Женя.

– Мне помогало несколько пациентов, – пояснила Наталья Васильевна. – Некоторым из них позволяли покидать свои палаты, чтобы заниматься общественно-полезным трудом. Конечно, это были исключительно спокойные и не опасные люди, которым нравилось заниматься разведением растений. Но что сейчас вспоминать? Я проработала в «Геликоне» совсем недолго и уволилась незадолго до того ужасного пожара.

– Погоди, – нахмурилась Женя. – Но ведь черные орхидеи могут расти там по-прежнему! И клиника не так уж далеко от Клыково.

– Это исключено, – печально улыбнулась Наталья Васильевна. – «Геликон» сгорел дотла вместе со своим прекрасным зимним садом и оранжереей. Сомневаюсь, что там хоть один цветок уцелел. К тому же, как я говорила, орхидеи – очень капризные цветы и требуют особого ухода. Не думаю, что они будут расти в развалинах посреди леса, без человеческого внимания.

– Но полиции об этом рассказать стоит, – пробормотала Луиза, пока Наталья Васильевна разливала чай по чашкам.

– Только не сразу, – шикнула на подругу Женя. – Если мы хотим написать хорошую статью, нужно сначала самим во всем убедиться. И сделать кучу фотографий!

– О, – понимающе кивнула Луиза, – кажется, я поняла, к чему ты клонишь… Но сначала сходим на кастинг мюзикла. Мне не терпится познакомиться поближе с лапочкой Олегом Дубровским, и я не теряю надежды заполучить роль в новом спектакле.

– Олег Дубровский?! – выдохнула Марьяна. – Звезда моих любимых сериалов?! Он сейчас в вашей академии? Может, мне тоже отправиться на этот кастинг?

– Уймись уже, тетка, – ответила ей Алена Александровна. – Увидев тебя, этот парень грохнется в обморок, и тогда ребятам точно не видать никаких новых спектаклей. Не лишай детей общения с прекрасным.

– Умеете же вы в душу плюнуть, – возмущенно буркнула Марьяна. – А я, между прочим, ходила в театральную студию, когда в школе училась!

– И кого же ты играла? Хагрида? – поинтересовалась Сухорукова.

Женя и Луиза захохотали так, что едва не выплеснули на себя горячий чай.

Утром следующего дня Владимир Мезенцев проснулся от резкого звонка.

Сначала он решил, что это будильник, но тут же вспомнил, что уже несколько дней не заводил его. К чему? Ведь на работу он сейчас не ходит. Оказалось, что звонит телефон.

Состояние, в котором пребывал Мезенцев, сложно было назвать сном, скорее это было полузабытье. Шериф, неловко скрючившись, полулежал на жестком диване в своей гостиной, и ему казалось, что его тело полностью одеревенело. Среди ночи он подскочил от резкой боли, скрутившей позвоночник, – случилось то, о чем предупреждала Кадиша де Лафуэнте. Он не представлял, что за обряд совершила над ним проклятая ведьма, но боль и правда ненадолго ушла. А теперь вернулась, став сильнее прежнего.

Владимир встал и, стиснув зубы, дошел до кухни, чтобы наглотаться болеутоляющих таблеток. Затем присел на диван, ожидая, когда лекарства подействуют, и тут внезапно отключился в самой неудобной позе из всех возможных.

Телефон продолжал вибрировать на журнальном столике. Мезенцев потянулся за ним, и ему показалось, что позвоночник сейчас просто треснет от боли, что позвонки отделятся друг от друга, и он уже точно никогда не сможет ходить.

Схватив трубку, шериф едва сдержал стон.

– Алло, – пробормотал он слабым голосом.

– Шеф, доброе утро! – бодро поздоровался Виктор Шилов. – Как самочувствие?

– Бывало и лучше.

– Значит, визит к знахарке не помог?

– Помог… но кратковременно… – Владимир замер с трубкой, прижатой к уху.

Его вдруг осенило. Магия де Лафуэнте, как ни странно, действительно помогла ему. А Кадиша ясно дала понять, что необходимо сделать для продолжения лечения.

Но он уже был готов на все, лишь бы избавиться от боли.

– Вить, – Мезенцев смущенно прокашлялся, – у меня к тебе небольшая просьба. Помнишь тряпичную куклу, найденную в кабинете Михаила Шорохова?

– Похожую на него? Конечно помню.

– Можешь сегодня привезти ее ко мне? Не задавая вопросов… И так, чтобы Макарский ничего не узнал.

– Постараюсь, – сдержанно ответил Шилов. Если просьба шерифа и удивила его, то он никак этого не показал.

– Спасибо. Буду ждать.

Мезенцев положил телефон обратно на столик, затем попытался встать с дивана, но без костылей ему это не удалось. Кое-как выпрямившись на ногах, Владимир тяжело вздохнул. Лучше попробовать и посмотреть, что получится, чем оставить все как есть и сдаться на милость врачей.

Скажи ему кто-нибудь месяц назад, что он станет так рассуждать, шериф ни за что не поверил бы и вышел из себя, ведь он всегда считал себя умным, образованным, трезво мыслящим человеком. Но сейчас Владимир вдруг поймал себя на мысли, что и правда готов поверить в существование черной магии.

Глава 18

Кастинг для нового мюзикла

Объявление о том, что в актовом зале академии будет проводиться кастинг артистов для участия в мюзикле, появилось накануне во второй половине дня. Тимофей его не видел, поскольку ездил с Оксаной в Новый Ингершам, но все остальные ученики уже успели ознакомиться.

Конечно, главной приманкой было участие в проекте самого Олега Дубровского. Многие студенты видели фильмы, в которых он снимался, и на кастинг заявилось около ста человек, хотя в театральном кружке занималось всего двенадцать. В зале яблоку было негде упасть.

Кастинг начался рано утром, сразу после физкультуры, поэтому многие ребята пришли в спортивной форме и кроссовках, в том числе Димка и Стас Кащеев. В этой толпе доморощенных артистов Тимофей обнаружил почти всех своих соучеников, а еще Ирину с Лизой. Сестры появились перед самым началом конкурса. Внешне они общались между собой вполне дружелюбно. Ирина привела Лизу на пятый ряд, где были самые лучшие места. В центре ряда расположился Степа Лешеев, но