«Необходимо подчеркнуть, – записал для себя Председатель Совета Обороны, – пересмотр понятий приобщения к новому мышлению будет для западного мира, особенно в США, весьма болезненным. Ковбойский оптимизм, когда каждый уверен, что именно он первым спустит курок, до сих пор подводит американцев, не дает им трезво и непредубежденно взглянуть на развивающиеся в мире события…
«Кавалерийский наскок» в политике чреват в наше время неотвратимыми последствиями. И в связи с этим отечественная философская наука обязана создать цельное и стройное учение о войне и мире, сформировать такую модель будущего для человечества, в котором недостанет места оружию. Необходима философская система, на основе которой начнут складываться принципиально новые отношения государств с разным социальным уст ройством, отношения, в которых оружие навсегда потеряет право голоса…»
Сегодня вечером надеялся еще раз перечитать наброски, кое-что пересмотреть, добавить. И кто бы мог подумать, что в те дни, когда народы собирались сделать конкретный шаг к уничтожению чудовищных средств, которые обратили в немыслимость саму войну, она вдруг неотвратимо постучит в дверь его родного дома.
Неприятные события в Каменогорске, – доложил помощник Председателю. – Звонит Федоров. Землетрясение в горах поставило под угрозу город Рубежанск и атомную электростанцию. На них может рухнуть горное озеро. Хочет говорить с вами…
Что предлагает Федоров? – нетерпеливо спросил Председатель: он ждал, когда его соединят с Нью-Йорком, хотел через генерального секретаря ООН вновь связаться с Белым домом.
Срочно взорвать перемычку и пустить воду в другую долину. Но там ракетные установки…
Председатель вопросительно глянул на Министра обороны.
– Так точно, – ответил Маршал Советского Союза. – В долине реки Тигоды размещена часть «Громобоев». Они временно выйдут из строя…
– Но в случае чего – без них обойдемся? Министр обороны кивнул.
Ракеты те – это, конечно, сила, – сказал он. – Перенацеливание других «Громобоев» уже завершено. Только справимся и без них. Правда, надеюсь, что до этого не дойдет…
Я тоже надеюсь, – усмехнулся Председатель, но голос его дрогнул. – Но, как говорится, на бога надейся… Передайте Федорову – пусть взрывает. Скажите, что Министр обороны разрешил снять их с боевого дежурства. И предупредите Главкома. Он был сейчас на одном из объектов и должен вылететь в Ставку. Да, стихию не уговоришь… А вот этих попробуем.
Перед ним возник вдруг помощник-эксперт по Соединенным Штатам.
– В Вашингтоне объявили атомную тревогу, – сообщил он.
Когда полковник Тейлор коротко разъяснил генералу, что произошло на самом деле, Рой призвал на помощь самообладание, на секунду стиснул зубы, прикрыв глаза, и едва не замычал от внутренней боли, сдавившей сердце. Боль его не напугала, он только мельком подумал, что надо будет зайти к врачу и еще снять электрокардиограмму, но это потом, когда сдаст дежурство. «А будет ли кому сдавать?» – подумал Рой Монтгомери, и эта ужасная мысль почему-то развеселила его.
Все происшедшее бригадный генерал стал вдруг воспринимать как нечто иррациональное, несусветное, что ли, будто смотрел фантастический фильм и даже принимал в нем некое участие. Он сделал над собой еще одно усилие и абстрагировался от ситуации – так было легче воспринимать ее как бы со стороны, удобнее подчинять события своему влиянию.
Что я могу сделать, полковник? – спросил Рой Монтгомери. – Отменить приказ министра обороны…
Вы не в состоянии, – подтвердил Ричард Тейлор. – Это было бы нарушением воинского долга. Формального, но… Ладно, не будем терять времени. С кем вы можете связать меня? С такими людьми, которые найдут доказательства провокации…
А вы подали мне мысль! – оживился дежурный генерал. – Я объявлю атомную тревогу в Вашингтоне. Обязан объявить по долгу службы. Правда, специального приказа от министра я не получал, да он и не собирался его отдавать, ведь узнают русские…
Понял вас, генерал. Узнают русские дипломаты и потребуют у Оскара Перри объяснений. Что с Президентом?
Подтверждений о его гибели не поступало. А труп генерала Уорднера обнаружен рядом со сбитым вертолетом. Тела Президента там нет.
Может быть, он сумеет спастись, – пробормотал Тейлор. – Храни его бог! – Он схватил вдруг Монтгомери за плечо. – Послушайте, Рой, а не подтолкнет ли русских ваша атомная тревога, суматоха, которая начнется в Вашингтоне, паника, связанная с эвакуацией, к тому, что они сами нанесут удар?
Русские не начнут первыми, – сказал Монтгомери. – Пока не убедятся, что наши парни повернули ключи… Или на самом деле готовятся сделать это.
Хорошо. Тогда другое… С кем мне сейчас же связаться?
Генерал-майор Сэм Питкин. Это мой давнишний приятель.
Знаю Сэма.
И я уже рассказал ему обо всем.
Где он может быть сейчас?
Поскольку по собственным каналам Сэма никакой русской опасности не зафиксировано, а Питкин обещал мне немедленно во всем разобраться, он мог обратиться только в Управление национальной безопасности.
Кого вы там знаете? – нетерпеливо спросил Тейлор, взглянув на часы. – Быстрее, быстрее, генерал!
Если речь идет о русских ракетах, идущих с Лунной орбиты… Наверно, Сэма надо искать в службе космического наблюдения.
Я двинусь туда! – энергично произнес Тейлор. – А вы объявляйте тревогу. Только не раньше чем доберусь до приемной министра. Иначе в связи с тревогой тут все перекроют… Дам вам знать!
Заместитель начальника разведывательного управления вошел в кабинет Уитни Кинга как раз в тот момент, когда на пульте телевидеосвязи загорелся сигнальный индикатор: бригадного генерала вызывал министр обороны. Начальник службы космического наблюдения в присутствии кого бы то ни было не имел права пользоваться этой системой связи, но Питкин был его другом, да и сам Кинг довольно широко смотрел на сочиненные не в меру ретивыми сотрудниками безопасности установления. Поэтому он просто кивнул Питкину, чтобы тот зашел за экран, на котором сейчас возникнет Пенсионер, а сам с готовностью уселся так, чтобы лицо его получилось на экране министра обороны крупным планом.
– Мне нужны срочные сведения о русских лунниках, Кинг, – быстро проговорил Оскар Перри, он пренебрег даже коротким приветствием. – У нас есть данные, что эти ракеты угрожают национальной безопасности страны… Все, что сумеете узнать, немедленно сообщите мне. Лично и строго
