И свадьбы не было, такой, как сейчас еще закатывают иногда, с купеческой помпой, по принципу: «Чтоб не хуже было, нежели у других». И опять же кутят за счет родителей… Они собрались тогда как бы на вечеринку. Две бутылки шампанского разделили на всех, досталось по наперстку. Потом пили чай с вареньем u кричали «Сладко!» – ведь оно и в самом деле так… Потом с аппетитом ели студенческий винегрет и жареную треску с картошкой.

Ни копейки не взяли молодые у отца с матерью на торжество, как ни настаивали те, особенно мамы. Генералы только головами крутили от удивления, по перечить не пытались – зауважали жениха и невесту.

Да разве в золоте счастье? Лариса так и не завела его в доме, золото, а вот счастье как будто навсегда – тьфу-тьфу! – поселилось у них…

Тут Лариса вспомнила, куда собралась после обеда, и доброе настроение враз улетучилось. И чтобы отвлечься, нашла в ящике кухонного стола письмо от старшего брата, полковника Полухина. Вчера она его уже прочитала, а вот за чашкой кофе перечтет снова, не торопясь, вдумываясь в каждую строчку. Он писал ей из Вашингтона, куда полгода назад был назначен военным атташе.

Сейчас Юрий Семенович с юмором описывал, как привыкает к американскому образу жизни: прежде он бывал в Штатах только в командировках. Рассказывал, что попал недавно впросак, пригласив гостей – новых вашингтонских знакомых – после ужина прогуляться за город. Пригласил, а в ответ услышал громкий хохот. В чем дело? И тут выяснилось, что это невинное приглашение на жаргоне американских гангстеров означает ни больше ни меньше как «похищение жертвы» и к тому же «с последующим убийством за городом». «Смеяться-то они смеялись, но мне показалось: смотреть на меня стали не без опаски… Поэтому, если будешь в этой земле обетованной в качестве туристки и некий джентльмен предложит тебе прогуляться за город, беги от него как черт от ладана. Или стреляй в физиономию из газового пистолета, тут их носят в сумочках ихние мадамы…»

Лариса, улыбаясь, дважды перечитала письмо – оно развлекло ее на несколько минут. Но тут она подумала о том, про что старалась забыть до урочного часа, и, не в силах больше сдерживаться, постучала медным пестиком в стенку. В ответ раздался звук ударов по водопроводной трубе – это отзывалась Светлана Шапошникова. Она была вольным теперь казаком по случаю каникул в школе, где преподавала историю.

Вскоре появилась и соседка, красивая и стройная блондинка, любившая нарядно и даже эффектно одеваться, чем иногда приводила в смущение Сергея. Он считал, что жене надо выглядеть поскромнее. Но, при знанная законодательница мод в городке, Светлана говорила Шапошникову с обезоруживающей улыбкой:

– Дорогой мой комиссар! Миновало время красных галифе и военных тужурок. Ну зачем же мне казаться в глазах людей хуже, чем я есть на самом деле? Ты хочешь, чтобы я одевалась как баба-яга? Ara, ты этого не хочешь! Кстати, моя агентура донесла, что в магазин военторга поступили кожаные пальто, турецкие вроде, с воротником из меха ламы. Ты не против, если я сбегаю примерить?

Замполит сокрушенно разводил руками и конечно же был не против. Он и сам хороший транжира, но по другой части: свободные деньги тратил на книги, вел переписку с десятками книголюбов в других гарнизонах, добывая нужный ему экземпляр.

– Гуляешь сегодня, подружка? – спросила соседка, появившись в гостиной Макаровых. – Что, или заболела? Тогда давай выясним истоки, или, как говорит наш завуч, этиологию, болезни. Она думает, что быть женой врача – значит переносить в педагогику жаргон эскулапов. Ну так что же стряслось? Выкладывай! Или просто пригласила на кофе? Тогда ставь воду на огонь и неси-ка мои сигареты.

Светлана изредка покуривала, но делала это украдкой от мужа. Лариса по ее просьбе и держала у себя в доме пачку сигарет, пряча в укромном уголке.

– Так что с тобою, милая? – снова спросила Шапошникова, устроившись у открытого окна.

– Договорилась о встрече с гинекологом…

– Так-так-так… Подзалетела, значит, голубушка? И сколько времени уже?

– Недель шесть будет. А может быть, и больше.

– И ты на предмет… Назначение хочешь получить? Лариса опустила голову.

Куда же еще? – тихо проговорила она. – Ведь и так трое. Хватит.

А кто определил, когда хватит? – неожиданно зло спросила Светлана. – Что это еще за разговоры тоже? «Хватит», «достаточно», «нечего нищету плодить»… Тьфу! Да у нас еще ни один ребенок или взрослый с голоду не умер! Все только и носятся с диетами, квохчут: «Ах, как бы мне похудеть!» Разъелись! И про долг перед человечеством, перед народом своим забыли. Ведь вырождаемся, Лариска, черт бы нас побрал! А ты: «хватит»…

– На меня-то что набросилась? – обиделась Лариса. – Я троих родила, а у тебя только один Георгий…

Светлана вздрогнула, лицо ее залилось краской. Женщина вдруг безвольно опустила плечи, на глазах появились слезы. Она отвернулась, поднесла передник к главам, плечи дернулись раз и другой…

– Ты что это, Светлана? – всполошилась хозяйка. – Прости меня, если что не так… Не по себе мне стало от твоих упреков… Ну, перестань же, право, успокойся…

Светлана подняла мокрое лицо.

Не извиняйся, Лара. Верно ты сказала, целиком и под завязку… А я дрянь, дрянь! На тебя накричала, а сама… Юра знает?

Не говорила ему… Ведь он и не разрешит к гинекологу идти.

И правильно, что не разрешит! Мой Сережка разрешил, так теперь всю жизнь себя кляну.

Она подошла к раковине, пустила воду и плеснула себе на лицо, вытерлась кухонным полотенцем.

Никому никогда не говорила… Только тебе признаюсь, в назидание, что ли… В педагогических целях. Так вот, Лариса, если б я могла – каждый год рожала. Ну, не год, а через два-три года – это точно. Только бесплодная я, вроде той смоковницы из Библии, сухая…

Да что ты?! – искренне ужаснулась подруга и со страхом посмотрела на Светлану, будто та объявила, что больна проказой.

Если б ты знала, как я плачу, когда слышу за стенкой возню твоих ребятишек. А все оттого, что разок сходила туда. Куда ты вот сейчас собираешься. Да…

Она судорожно вздохнула, всхлипнула, по сдержала себя и потянула из пачки сигарету. Лариса поднесла ей спичку.

Сергея