Все войны Америки – за испанские ли колонии в конце XIX века, первая и вторая мировые, Корея и Вьетнам – не внесли существенных изменений в представления гражданина Соединенных Штатов о других народах. Официальной пропагандой противники подавались как садисты, коварные, некультурные люди – такими были японцы, извращенно-культурные – немцы. Корейцы и вьетнамцы – всего лишь разновидность «джапов».
С той же легкостью и быстротой были приложены элементы все той же примитивной системы представлений и к русским. Они-де невежественные, неотесанные, вероломные и коварные люди – это выводилось из пресловутой «загадочности русской души». В то же время они опасны неразумной силой. И рядом второй штамп, который легко уживается с первым, – из-за азиатской неразумности русских можно легко победить. Этот тезис необходим для «ковбойского оптимизма», для составляющих его элементов псевдопатриотизма и шовинизма. Еще одни штамп: русские, конечно, культурны, успехи у них определенные есть, но они обладают интуитивной, природной хитростью. Вот почему эти существа куда опаснее для остального человечества, нежели мы, американцы.
Механизм такой обработки сознания людей известен, по менее опасным от этого не становится. Как перейти к принципиально новому этапу создания планетарного мышления? Как разрушить вредоносные стереотипы? Покончить с привычным стремлением делить человечество на «своих» и «чужих»?
«Труден и долог этот путь, но пройти его придется, – подумал Председатель. – Иначе idola specus [«Идолы пещеры» в сочинениях Роджера Бэкона, изобретателя пороха] вырвутся на поверхность и погубят нас всех».
12
На пороге двери, которая вела из спальни в сад – он располагался между заповедным лесом и кордоном, – стоял огромный дог тигровой масти.
Эрвин Додж замер. Он знал, что, когда имеешь дело с дрессированной собакой, а этот пес явно не из тех домашних существ, которых заводят от одиночества холостяки и старые девы, главное в том, чтобы не делать резких движений. Он смотрел догу прямо в глаза: слыхал, что это неким образом ослабляет собачью волю, и потихоньку перемещал «комбат магнум» так, чтобы успеть выстрелить, если пес ринется на него.
Теперь Эрвин Додж вовсе не расстроился, как это было прежде, при мысли, что заговорщики рано или поздно используют собак. Эти существа опасны, когда ты уходишь от погони, а здесь, в окруженном уже теперь со всех сторон бандитами доме, еще неизвестно, кто опаснее- бандиты в пятнистой одежде с автоматами в руках или этот вот «друг человека».
Он был готов выстрелить в пса, когда почувствовал, что со стороны сада кто-то подбирается к заднему входу.
«Обошли!» – подумал Эрвин Додж и готовился ужо выстрелить в собаку – она пока не двигалась с места, по может накинуться в любую секунду, – как вдруг услышал знакомый голос:
– Не стреляй, Эрвин!
Собака прянула в сторону, и на пороге появился крепкий рослый мужчина в походной униформе цвета хаки, высоких шнурованных сапогах и легком шлеме с наушниками, какие носят парашютисты. За спиной у пришельца был прикреплен прямоугольной формы вещевой мешок, а на шее болтался автомат «Узи» израильского производства.
Несмотря на странный наряд, Эрвин Додж сразу узнал пришельца. Это был Пол Дентон, старший агент группы сотрудников ФБР, в ведении которых была территория, примыкавшая к Белому дому. Додж едва ли не каждый день встречался с ним, задачи в принципе у них были одни и те же.
Привет, Эрвин, – тяжело дыша, проговорил фэбээровец. – Кажется, я успел вовремя… Лежать, Игл! Где мистер Президент, Эрвин?
А господь бог тебе не нужен? – спросил Додж, ствол его револьвера смотрел прямо в грудь пришельцу. – Не двигаться! Сядь на пол!
Дентон медленно опустился.
И не вздумай подать команду собаке, – предупредил начальник секретной службы. – Успею пристрелить тебя прежде, чем пес кинется на меня…
Ты с ума сошел, – стараясь сохранить спокойствие, проговорил агент. – Пойми – время не ждет. Мне нужен Президент! Это вопрос жизни или смерти, Эрвин…
Поэтому и не дергайся, если не хочешь умереть, – сказал Додж, он прекрасно помнил, кого застрелил сегодня в полицейском «форде», и больше ничему уже не удивлялся. – Как ты попал сюда? Разве Белый дом расположен в соседнем лесу?
Я в отпуске…
С каких это пор отпускники разгуливают с израильскими автоматами на шее? Что ты здесь делаешь, Дентон?
Прибыл вам на помощь. Послушай, позови Президента! Он все поймет… У меня пароль!
Мистер Президент! – позвал начальник секретной службы, не поворачивая головы.
Когда тот появился в дверях, агент быстро заговорил, опасливо косясь на «магнум» Доджа. Эрвин и не подумал отвести ствол от его груди.
Я от адмирала Редфорда, сэр. Нас сбросили с Фредом с парашютами на этот лес. Фред отстал, сломал ногу… В Вашингтоне паника, сэр… Атомная тревога! О покушении знают… Хотели ударить по русским… Приказ «Идет град» отсрочен, но я доставил вам запасной «черный ящик», сэр!
Что он мелет, мистер Президент?! – крикнул Эрвин Додж. – Отвлекает наше внимание… Майкл! Смотри в оба! Дай знать, если они пойдут в атаку. Кто тебя подослал к нам, Дентон? Отвечай!
Погодите, Эрвин, – остановил Доджа Президент. – Что сказал вам адмирал Редфорд?
– Передай Президенту: «Сенатор знает про «эм-айси». Старый Патрик – тоже». Вот и все, сэр.
Президент улыбнулся:
Уберите «сучок», Эрвин… Это наш человек. Что я должен сделать, мистер Дентон?
Связаться с ЦКП Комитета начальников штабов и отменить ракетно-ядерный приказ.
Кто его отдал? – побледнел Президент.
Не знаю, сэр. Об этом мне не сказали. Главное, я доставил вам эту штуку, – сказал агент.
Он успел сбросить лямки мешка и принялся лихорадочно расстегивать его.
Из гостиной донесся вопль Майкла:
– Они идут! Послышались частые автоматные очереди.
– Задержите их, Эрвин! – крикнул Президент. Начальник охраны бросился на помощь к Майклу, а Дентон уже привел в рабочее состояние «черный ящик».
Но тут в проем двери ворвались двое бандитов с автоматами в руках. Одного из них мгновенно перехватил стремительный Игл, и тот выронил автомат, заорав от неожиданности и
