Третья очередь пришлась по окнам, стеклянные осколки разлетелись по комнате. Но Президент с Эрвином Доджем сидели уже на полу в дальнем углу гостиной.
– Майкл! Где Майкл? – спохватился Президент.
– Я видел, что он будто бы рванул наверх, – сказал начальник секретной службы, доставая из-за пазухи «комбат магнум» и проверяя содержимое барабана. -
Черт побери! Они метили в вас, сэр. Такое сходство… Парень принял удар на себя.
Сверху донеслись крики Майкла, прерываемые рыданиями. Затем раздался сильный хлопок, донесся звук «ба-а-з» и почти сразу – взрыв за пределами дома.
Эрвин Додж осторожно подобрался к окну, поднялся в простенке и выглянул наружу.
– Смотрите! – крикнул он и махнул Президенту рукой, чтобы тот присоединился к нему.
Они увидели, что пилотская кабина вертолета разворочена взрывом, перебитые лопасти больше не вращаются, а через заднюю дверцу ошалело выпрыгивают с оружием в руках люди в пятнистой маскировочной форме и разбегаются в разные стороны.
По ступенькам, ведущим наверх, в комнатку под крышей, где стоял радиопередатчик Стоуна-младшего, медленно спускался Майкл, волоча за собой опустевший ствол базуки.
… Внимательно наблюдавший за тем, что происходит у подбитого вертолета, Эрвин Додж заметил, как покинувшие машину люди в пятнистой униформе и с полной боевой выкладкой десантников рассыпались по всей поляне, залегли. Теперь они действовали осмысленно и деловито, повинуясь доносившимся командам кого-то из старших этой банды убийц. Рассредоточившись, они ползли вправо и влево от дымившегося вертолета – просто чудом не взорвались его баки с топливом – и охватывали кордон полукольцом.
Стрельбу они пока не открывали.
– Майкл! – крикнул Эрвин Додж радисту-любителю, стоявшему у лестницы. – Держись, сынок… Ты ловко приколол этого жука длинной иголкой – своей базукой. А теперь возьми винтовку брата и смотри в оба. Нам надо продержаться еще немного. Скоро придет помощь. Выше голову, Майкл!
Он взглянул на Президента, и тот подошел к Майклу, крепко пожал ему руку, потом легонько похлопал по плечу:
– Крепись, мой мальчик. Ты настоящий мужчина! Потом хозяин Белого дома повернулся к начальнику секретной службы.
– Дайте и мне оружие, Эрвин, – попросил Президент.
Тот немного растерялся, посмотрел на «комбат магнум», который не выпускал из рук.
– Да! – вспомнил он вдруг. – Ведь Стоун говорил об автомате Калашникова. Майкл! Он с патронами?
Парень кивнул и вышел из гостиной. Через минуту он вернулся с русским автоматом в руках.
Возьмите, сэр, – просто сказал он. – И второй рожок к нему.
Вы прежде стреляли из автомата, мистер Президент? – озабоченно спросил Эрвин Додж.
«Может быть, мне взять это оружие?»- подумал он.
Приходилось, – ответил Президент.
Помните только: нельзя долго держать палец на спусковом крючке, – пояснил Додж. – Иначе…
Я понимаю, – кивнул Президент, осматривая автомат, который он держал впервые в жизни, пытаясь сообразить, как приготовить его к стрельбе.
Теперь ему не казалось уже, будто он в театре абсурда. Президент не видел больше ничего необычного в том, что с ним происходило. Все стало простым и ясным. Здесь он с верными друзьями, там – враги. Они пытаются убить их, необходимо сопротивляться, защищать своп жизни, а значит, убивать других…
«Этим я сейчас и займусь», – спокойно подумал Президент, словно собирался подписывать государственные акты в Овальном кабинете, и, передернув затвор, дослал патрон.
Попробуйте поговорить с ними, Эрвин, – устало попросил Президент. – Сколько уже пролито крови… Объясните, что те, кто сдаст оружие, будут помилованы.
Такие бандюги всегда идут ва-банк, сэр, – возразил начальник охраны. -Те, кто затеял эту охоту, хорошо знают, кого можно ставить в загонную команду. А кроме того, они могут просто-напросто не знать, что охотятся на Президента. Им указан объект – вот они и стараются…
Вы все-таки попробуйте, Эрвин, – сказал Президент.
– Разве что потянуть время, – пожал плечами Додж. Он поднялся на чердак и сквозь небольшое окошко на фронтоне кордона прокричал предложение осажденных от имени Президента.
Несколько минут стояла тишина. Потом обнаружилось некое оживление среди оцепивших кордон людей и раздался громкий хохот.
– Ты еще выдай его за самого господа бога, трепач, – раздался вдруг голос, усиленный переносным громкоговорителем.
Президент и начальник его личной охраны переглянулись: значит, не знают. А это – худший вариант.
– Если хочешь выжить – пристрели того человека, – гремел радиоголос. – Застрели его и выходи… Все равно вам не уйти! Сейчас придет второй вертолет и расстреляет лачугу ракетами. Эй, трепач! Не прозевай своего шанса!..
Едва этот тип заговорил, начальник секретной службы стал осторожно перемещаться к окну, которое выходило туда, откуда он мог достать человека с радиорупором. Тот так увлекся, излагая доводы, что забыл об осторожности и дал возможность Эрвину выделить себя.
Грянул выстрел, прервав призыв к предательству на полуслове. И тогда лесная тишина будто взорвалась от ураганной стрельбы. Огонь вели не менее десятка автоматов. И очереди не давали защитникам кордона подняться с пола, куда они бросились тотчас, не давали прикинуть, где находится противник, чтобы вести прицельный огонь.
«Только бы не взяли нас в кольцо, – подумал Эрвин Додж, – не отрезали начисто от леса…»
Он велел Майклу отвечать одиночными выстрелами только в момент перебежки бандитов, когда они будут смещаться вправо, а Президента поставил так, чтобы тот открывал огонь, если противник будет обходить слева. Сам Эрвин решил осмотреть лесную сторону не просочился ли кто туда, не пытается ли кто зайти к ним в тыл и забросать гранатами.
Эрвин Додж проник в спальню, окна ее выходили к лесу. Пробравшись к одному из окон, он внимательно оглядел видимое из него пространство, услышал характерное стуканье автомата, улыбнулся: Президент бил короткими, в два-три патрона, очередями.
«Хорошо, что у них не оказалось собак», – в который раз подумал о просчете противников Эрвин Додж. он неревел взгляд на дверь, выходившую в небольшой сад за домом, и увидел на пороге спальни огромного дога тигровой масти.
7
Едва Виктор Хансен увидел, как взлетела в воздух доска с парусом и Айвен упал в воду, капитан, не раз думывая, бросился
