Меня встречает измазанная в пюре рожица с сияющими глазами. И эта рожица тянет ко мне ручки и верещит: «Мама, мама!» И только я выдохнула с облегчением, как вдруг моя дочка выдает: «Мама, Нихао!!»

Может, наша индуска какой-нибудь портал реинкарнации открыла и забыла? Надо навестить Альбину с сыном. Попросить закрыть. А то переселяются тут всякие…

Оранжевый уровень опасности

Рассказ

Ну и напоследок расскажу про самый, скажем так, опасный полет в США. Рейс на Вашингтон в годовщину 11 сентября.

Оранжевый уровень опасности. Где-то за час до прилета наш самолет заставили снизиться. Всех пассажиров усадить, пристегнуть. Открыть шторки на иллюминаторах. Мы сначала не поняли, что за ерунда такая. Не поняли и пассажиры. И как так – терпеть? В туалет до посадки не ходить? Тут же народ зашумел, начал вспоминать Женевскую конвенцию и права человека на пописать. Ну и, как водится у нас, даже те, кто не хотел, повскакивали со своих мест и бодро потопали к туалетам. Кто-то из чувства протеста, кто-то про запас.

Пошумели недолго – до тех пор, пока не открыли все шторки у иллюминаторов и не увидели картину маслом: с обеих сторон наш несчастный «Боинг» сопровождали истребители. Американских ВВС. И так близко они летели, что видны были даже лица летчиков. Я помахала одному, самому симпатичному, но он что-то не отреагировал. Вернее, повел себя совсем неправильно: заерзал и начал что-то докладывать в микрофон. Зато моментально отреагировал наш командир. Буквально через минуту позвонил к нам на кухню и голосом, не предвещавшим ничего хорошего, сообщил, чтобы не выпендривались. Пассажирам пристегнуться, и моментально. Кто не успел добежать до кресла, пусть плюхаются на пол и ползком, ползком… Чтобы через иллюминаторы не было видно движения. Ибо истребители летят не просто так. А с большим подозрением, что наш самолет захвачен террористами. 11 сентября – оранжевый уровень опасности. Американцы ожидают любых подвохов. И сопровождают все самолеты при подлете к территории США. Наш им показался самым подозрительным. Уж больно странно пассажиры передвигаются по салону, еще и кто-то из бортпроводников махал, видимо, сигналя, что у нас проблемы. И если хаотичное движение в кабине не прекратится вот прямо сейчас, нас собьют. Имеют на это право. А с той дурой в форме бортпроводника, что махала руками в иллюминатор, он отдельно разберется. В Вашингтоне. Если долетим, конечно.

Мы в веселых тонах озвучили информацию пассажирам по громкой связи. Повисла пауза. Пассажиры у туалетов писать перехотели. Сразу стали лапушками. Неуклюже начали приседать и в позах зю, на корточках, пробираться к себе на места.

Обстановка накалялась. Летчики ВВС повернули головы в нашу сторону и наблюдали за салоном. Мы наблюдали за ними, и от их неподвижных поз становилось все больше не по себе. Как-то сразу все поняли, что есть еще и третий истребитель. Который у нас в хвосте, и пилот держит палец на гашетке. Лететь оставалось еще минут пятьдесят. Сорок восемь, сорок пять. Пассажиры затаили дыхание и старались не шевелиться в надежде, что от нас отстанут эти серые страшные фантомы.

И тут мертвую тишину прорезал рык. «Ну че? Спал я? Когда прилетим?? Да пропусти меня, мне вещи взять с багажной полки, и в туалет хочу! Да че держишь меня? Руки убери!»

Это проснулся пассажир, которого нам в алкогольной коме загрузили в «Шереметьево». И который проспал с громким храпом все интересное. В принципе в полете он особых проблем нам не доставлял. Наоборот, проходя мимо спящего, мы обращали внимание на полустертые татуировки на его свесившейся руке, и мужик подкинул нам интересную тему для диспута на весь рейс. Что значат буквы ЛОРД на пальцах, восходящее солнышко и милый кот в сапогах.

И вот тело проснулось и ракетой взмыло вверх. Отодрав руки державшего его соседа. На фоне полной неподвижности остальных пассажиров это выглядело страшно. Настолько страшно, что весь салон, как по команде, резко наклонил головы вперед, к коленям, и зажал уши руками. Ибо грохот, летящие сумки, кресла и обломки обшивки виделись единственным логичным продолжением действий этого недоумка…

Я тоже закрыла голову руками и вместо молитвы зачем-то начала считать. Раз-два-три-четыре… На цифре пять откуда-то с заднего ряда раздался старческий голос: «Слышь, братишка! Не кипишуй!» Дальше следовало несколько фраз. Которые мы, в силу отсутствия специфического опыта, разобрать не смогли. Я убрала руки от лица и подняла голову. Спина вставшего героя замерла. Потом дернулась, как будто пуля попала между лопатками, и наш бывший пьяный с солнышком, даже не поворачиваясь назад, сполз обратно в кресло.

Я сама немного привстала, чтобы понять, откуда шел голос… Ага. Предпоследний ряд. Милейший дедулечка, профессор в золотых очках. Закончив тираду, снова закрыл глаза и продолжил дремать.

Так мы и долетели до Вашингтона. В звенящей тишине и с гипсовыми статуями замерших пассажиров.

Как только самолет совершил посадку, нарушитель спокойствия, уже, впрочем, полностью протрезвевший, первым вскочил, схватил сумку с багажной полки и, старательно не оглядываясь назад, рванул к выходу… Сбивая и расталкивая только-только начинавших подниматься с кресел пассажиров.

Я увидела горящий сигнал над креслом дедули.

Он просил стаканчик водички.

– Конечно! Ничего не жалко для спасителя. – Спасибо вам! – сказала я, подавая деду минералку. – Как здорово вы этого уголовника! Бежал, как заяц. Даже не оглянулся. Спасибо!

– Да что ты, дочка. Пустое! – блеснул очками дед и протянул за стаканом руку. Сухенькую руку в синих перстнях.

Нда. И каких пассажиров только не встретишь на рейсе в Вашингтон!

Но оказалось, что долететь и приземлиться – это еще не все. Да и приземлялись, скажем, так себе. Самолет грохнулся об посадочную полосу и долго перепрыгивал с правых шасси на левые. Видимо, даже у автопилота сдали нервы. Но обошлось, слава богу. Мы живы-здоровы и подруливаем к терминалу аэропорта имени Даллеса. Пассажирский гипс отмер. Все облегченно выдохнули, радостно зашумели, стали вскакивать за сумками и вещами. Но оказалось, что не все так просто.

Первыми на борт влетели полицейские. Их было много. Человек десять-двенадцать. Быстрая команда всем занять свои места и приготовить паспорта.

Мы и охнуть не успели, как несколько офицеров молниеносно прочесали все потайные закоулки самолета. Вторая группа так же молниеносно проверяла паспорта пассажиров, выудила несколько показавшихся подозрительными личностей и попросила с собой на выход. Личности были, кстати, ничем не примечательные и весьма положительные с виду. В том числе одна семья с ребенком.

Вечер переставал быть томным. Мы собрали свои манатки, сдали самолет такому же обалдевшему представителю нашей авиакомпании и на ватных ногах пошли на паспортный контроль. Впрочем, ноги были