– Но я тебя научу, как их удержать, – уверенно заявил он.
В целом же эскулап видел, что ступил на верный путь. Лицо негра мгновенно отражало все его чувства, и видно было, что ему ужасно хочется поверить речам белого колдуна. Хантер усилил нажим: по правде-то, ничего нового не сказал, талдычил одно и то же, но с пафосом – это, оказалось, сильнее всего и влияет на туземное сознание.
Когда Марк, поддавшись перспективам, наконец согласился, у Гатлинга прямо гора с плеч упала. Теперь надо было уговорить Поля с Пьером, но Марк, хитровато скалясь, уже как свой, сказал, что сделает. Тоже пообещает им, что они станут великими колдунами…
– Конечно, – одобрил Хантер. – Ну иди.
Как уж там говорил Марк, неизвестно, но убедил. Через четверть часа члены экспедиции со всем необходимым снаряжением были на берегу. Немцы, все это время терпеливо ожидавшие, поднялись, разминаясь, подтягивая ремни.
– Готовы? – спросил Бродманн за всех.
– Готовы, – тоже за всех ответил Реджинальд. – Сверим маршрут?
– Ни к чему, – сказал Ханс. – Все ясно. Курс – северо-восток – восток, магнитный азимут семьдесят градусов. Вперед!
Глава 7
Что такое поход по джунглям, выяснилось меньше чем через час.
Необходимость продираться сквозь заросли, раздвигая руками, рубя клинками, помня о множестве ядовитых тварей, от насекомых до змей, не забывая о морально-психологической поддержке негров… Тактическое построение группы в целом было таково: самым первым шел один из африканцев, он нещадно лупил ножом-мачете по листьям и сучьям, делая первую узкую просеку. Сразу за ним располагался Хантер, дальше – двое других аборигенов, также работавших мачете, расчищая первичный лесной штрек. Рядом с «главным белым колдуном» они чувствовали себя уверенно, а доктор изо всех сил поддерживал магическое реноме, с многозначительным лицом что-то загадочно бормоча, а в правой руке держа стетоскоп. Чернокожие взирали на этот предмет с суеверным почтением, возможно, принимая его за волшебную змею, в которой обитает дух, подчиненный «масса Хантеру». Сам же масса не спешил их в этом разуверять.
Ход, прорубленный тремя мачете, расширялся еще двумя рубщиками, сменявшими друг друга. Эту роль поочередно исполняли то немцы, то участники американской экспедиции, исключение сделали лишь для Вивиан и для Симпкинса с Ветцлихом, снисходя к их возрасту. Все прочие несли утомительную вахту.
Так и только так можно было продвигаться по зарослям большой группой. Конечно, не могло быть и речи о том, чтобы с такой затратой сил пройти весь маршрут – но этого и не требовалось. Биологи Йенсен и Бродманн уверяли, что по мере удаления от речной сети лес будет делаться не таким плотным, и не было оснований им не верить.
Работали слаженно, никто не ныл, все делали свое дело как надо, руководства не требовалось. Превратившись в рядового участника экспедиции, Реджинальд испытал облегчение: не надо было думать, а просто рубить, просто идти, следить за обстановкой… Он сознавал, что так он уклоняется от мыслей о будущем, но утешал себя тем, что о будущем и мыслить ни к чему. Пробиться сквозь джунгли – вот ближайшее будущее. А о дальнейшем будем думать в дальнейшем.
Он немного побаивался за Вивиан, но оказалось, что миссис Гатлинг шагает наряду со всеми, тащит рюкзачок, следит за окружающим… На вопросительный взгляд мужа она весело подмигнула: живем!
Ученые ботаники не соврали: после трех-четырех часов такой адской рубки с краткими передышками лес начал редеть… а еще через некоторое время по нему стало возможно двигаться без сабельных атак, просто пробираясь меж деревьев. А еще спустя полчаса группа вышла на небольшую полянку.
* * *По общему согласию решено было сделать большой привал с обедом. Жребий определил кухонную бригаду: попавшие в нее принялись безропотно возиться с костром и провиантом, прочие с наслаждением вытянулись на траве.
Супруги Гатлинг оказались рядом с Йенсеном.
– Что скажете, будущий Брем? – шутливо поддел норвежца Реджинальд. – Есть какие-то результаты наблюдений?
Тот пожал плечами, ничего не сказав. Прошло несколько секунд, Гатлинг уже было подумал, что другого ответа не дождется, как вдруг Йенсен произнес:
– Тихо.
– Что – тихо? – не очень понял Реджинальд.
Биолог неспешно объяснил, что вокруг слишком тихо, до странности. Лес – сложнейшая живая система, где все увязано: растения, животные, микроорганизмы, свет, воздух, вода… ничто не существует одно без другого. Здесь же совсем не чувствуется присутствия животных. Ладно звери – они людей побаиваются, могли и попрятаться. Но птицы?.. Здесь совсем нет птиц, вот вслушайтесь-ка!
Реджинальд вслушался.
– Действительно, странно, – и обратился к Вивиан. Но она уже слушала. И тоже ничего не услышала.
– Как же вы это объясните? – вполголоса спросила она у Йенсена.
Тот вновь помедлил, прежде чем ответить столь же негромко:
– Пока не знаю. Только один факт. Мало. Нужна сумма фактов. Тогда можно строить гипотезы.
«Нудно, но верно», – подумал Реджинальд, улегся и стал смотреть ввысь, зная, что это навевает спокойствие.
Однако на душе было все же как-то беспокойно – совершенно необъяснимо, без всякой логики. Но обмануть себя Гатлинг не мог. Лежал, старался прогнать смутную тревогу и не знал, получается или нет.
Долго ли, коротко ли, подоспел обед из концентратов. Аппетит у всех был зверский, и незатейливое варево пошло на ура, после чего все выразили желание вздремнуть. Но боевое охранение, разумеется, выставили, а тем, кому не повезло в него попасть, решили потом дать дополнительный отдых. Впрочем, добровольно дежурить вызвался Кейруш, с бравадой заявив, что он нисколько не устал; немцы отрядили в караул рослого сумрачного парня по фамилии Фогель. Услышав приказ, он без эмоций сказал: «Jawohl!» – взял свой пистолет-пулемет «МП-28» («машиненпистоле» по-немецки), после чего на пальцах объяснился с Кейрушем, как разграничить секторы наблюдения.
Вивиан с удовольствием пристроилась под сенью дерева на одеяле, пожертвованном мужем, а своим одеялом накрылась – супруг же благородно заявил, что он
