– Это мой первый настоящий матч, хотя я столько слышала о юниорском туре, – говорила Елена Стипли Делинту, пытаясь скрестить ноги на тесном сиденье в нескольких рядах сверху. Об улыбке Обри Делинта давно шла дурная слава: его лицо будто ломалось на полумесяцы и осколки, при этом совершенно без радости. Получилась почти гримаса. Делинт получил недвусмысленный и очень выразительный приказ не выпускать гигантскую журналистку из виду. Елена Стипли сидела с блокнотом, а Делинт заполнял столбцы под именами игроков в характеристиках, к которым Штитт никого и близко не подпускает.
Зябкая полуденная облачность быстро сменялась лазурной осенней красой, но в первом сете еще было очень холодно, солнце едва светило и как будто моргало, как из-за отошедшего контакта. После пробежки Хэлу и Стайсу не надо было разминаться, и они почти не разогревались. Они переоделись и теперь стояли с ничего не выражающими лицами. Стайс был во всем черном, Хэл – в теплой спортивной форме ЭТА, верхняя часть левого ботинка распухла из-за ортеза «Эйр Стиррап».
Прирожденный игрок у сетки, Орто Стайс играл с жесткой, текучей грацией, как пантера в спинном корсете. Он был ниже Хэла, но лучше сложен и легче на ногу. Левша с фабричной «W» на Wilson Pro Staff площадью 5.8 кв. дюймов.
Хэл тоже играл с левой, что ужасно усложняет стратегию и проценты, объяснил Делинт сидящей рядом журналистке.
Тьма подавал в традиции Макэнроу-Эсконьи: ноги на ширине плеч, носки параллельно – картинка с египетского фриза, так вывернулся боком к сетке, что почти смотрел в другую сторону. Обе руки при подаче «ложкой» перед собой, прямые и твердые. Хэл покачивался на пятках в левом квадрате, ждал. Стайс разбил вход в подачу на сегментики, – как в халтурной анимации, – затем скорчил гримасу, подбросил, развернулся к сетке и с жестким глухим «спэм» послал мяч далеко направо от Хэла, заставив его сорваться с места. Инерция разворота плавно перешла в движение к сетке, вслед за направлением подачи. Хэл метнулся, едва подрезал мяч слева, вернул по линии и поспешил назад в середину. Ему повезло – слабый мяч едва не чиркнул по сетке и летел так низко, что Стайсу пришлось бить с полулета от линии подачи, все еще на подходе, двуручным и негодным для полулета бэкхендом; пришлось как бы поддеть мяч снизу и бить мягко, чтобы тот не завис в вертикальной свече. Аксиома: если бьешь вверх от сетки, жди обвода. И мяч Стайса пришел на левый квадрат медленно и удобно, так и подставился Хэлу, который его-то и ждал. Палка Хэла вернулась в исходную позицию форхенда, в ожидании, и когда мяч завис, настал миг абсолютного мышления. По статистике и по учебнику Хэлу с такого легкого мяча правильно было обвести Стайса левым кроссом с лета, хотя он всегда уважал и увесистую унизительную крученую свечу, а доля шанса Стайса на спасение – точно угадать, что выберет Хэл: Стайс не мог ждать у сетки, так как обводить Хэл будет сверху; он топтался на расстоянии пары ракеток от сетки, наклонившись вперед для кросса. Все как будто растянулось и застыло в таком теперь чистом, словно отмытом, воздухе, после туч. Трибуны чувствовали, как Хэл чувствует, что Стайс расстается с очком, мысленно, уже махнул рукой, зная, что может только гадать, надеяться. А какой смысл надеяться, что Хэл запорет мяч: Хэл Инканденца не может запороть обводящий с полулета, если мяч так и завис, как наливное яблочко. Замах форхенда Хэл грамотно замаскировал – это тебе как свеча, так и обвод. Когда он врезал с такой силой, что мускулатура на предплечье заметно вздыбилась, удар был обводящим – но не кросс; он бил с обратным вращением, с плоского форхенда со всей силы с центра задней линии в правую боковую линию Стайса. Тот же в начале замаха наконец остановил выбор на свече и полуобернулся, чтобы мчаться туда, куда она приземлится, и обвод справа с обратным вращением оказался ему в противоход; оставалось только торчать и бессильно наблюдать, как мяч приземлился в метре от линии – что в пятом гейме позволит Хэлу свести игру к «ровно». Аплодисменты тридцати рук поздравили обоих игроков с первым розыгрышем, который был безукоризненным и со стороны Хэла творческим, не по учебнику. Как покажет характеристика Делинта – одно из немногих интересных очков у Инканденцы. Когда пара человек выкрикнули имя Хэла, ни у одного игрока не изменилось лицо. Прямо за кортом стоял стандартный десятирядный СПУА 265 от компании «Универсальный отбеливатель». Поначалу, когда Тод доставила Стайсу и Хэлу приказ играть, там сидели в основном тренерский состав и другие ашки с пробежки. Но как только до раздевалки дошли слухи, что Тьма играет вровень с А-2 18-летних в первом сете какой-то темы, ради которой Штитт даже слал гонца на скутере, скамьи стали постепенно заполняться. Эташники на трибунах или сгорблены, спрятав руки в тепле между подколенными сухожилиями и голенями, или же растянулись
