Чу добыл из сумки Тедди Шахта в пятницу вечером, влезает тринадцать тухлых мячей. Учитывая климатические условия, зона пожара от атмосферного взрыва будет в 2п раза больше, чем район ЯВ. В Торонто достаточно учитываемых небоскребов, чтобы гарантировать пожар от минимум двух ударов в пределах 2п (1 / общая площадь Торонто в м²) от эпицентра попадания. В ходе термоядерной реакции пяти мегатонн тяжелого водорода выделяется по меньшей мере на 1 400 000 кюри стронция-90,– т. е. в Монреале еще двадцать два поколения будут рождаться микроцефалы, и да, остряк Маккенна из АМНАТ, мир наверняка заметит разницу. Сбит и Тревор Аксфорд громко болеют из-под зеленого навеса с надписью «Скорая помощь при жажде от «Гаторейд» у открытого павильона за ограждением южной стороны Восточных кортов, где (в смысле, у павильона) они с Майклом Пемулисом, Джимом Трельчем и Хэлом Инканденцой раскинулись на сетчатых летних стульях в уличной одежде, закинув уличные кроссы на сетчатые подставки для ног, Сбит и Аксфорд – с подозрительно бодрящими «Гаторейдами» и чем-то подозрительно напоминающим вручную свернутую психохимическую сигарету, которая идет по кругу. 8.11 – день обязательного тотального отдыха в ЭТА, хотя интоксиканты на людях – это уже перебор. У Пемулиса пакетик с красным арахисом, который он почти не ест. Тревору Аксфорду дым попал не в то горло и он сломался в кашле пополам, с багровым лбом. Хэл Инканденца сжимает теннисный мяч и наклоняется далеко вправо, сплевывая в стакан НАСА на земле, и переживает внутреннюю борьбу между мощным желанием кайфануть второй раз после завтрака и сильной неприязнью к курению с/перед другими, особенно перед Младшими товарищами, – ему кажется, это выходит за рамки хорошего вкуса, хотя он и затрудняется внятно себе объяснить, за какие. Во рту сверху слева электрически гудит на холодном воздухе зуб. Пемулис – хотя по его дергающемуся правому глазу и видно, что он уже прибег к Тенуату (что объясняет и несъеденные орешки), – в данный момент воздерживается и сидит на руках, чтобы те не замерзали, орешки – на земле, как можно дальше от стакана НАСА. Павильон, подарок корпорации «Стоукли Ван Кэмп», открыт со всех сторон и являет собой всего лишь большой пышный навес из зеленого войлока над настоящей травой и кованой мебелью с пластмассовой сеткой; обычно в нем во время выставок на Восточных шоу-кортах 7, 8, 9 рассаживаются приглашенные зрители; иногда на летних тренировках в самую жару во время перерывов под ним кучкуются эташники. Зеленую покрышку снимают, когда на зиму ставят Легкое. Эсхатон традиционно занимает корты 6–9 – очень хорошие Восточные корты – если только там не играют в настоящий теннис. Все зрители-старшеклассники, кроме Джима Сбита, – бывшие любители Эсхатона, хотя Хэл и Трельч – не сказать, чтобы большие. Трельч, который тоже, очевидно, на Тенуате, поражен нистагмом левого глаза и комментирует действие в неподключенный головной микрофон, но Эсхатон трудно оживить, вербально, даже под воздействием стимуляторов. Он же в целом медленный и умозрительный.

Сбит советует Аксфорду заложить руки за голову, а Пемулис советует Аксфорду задержать дыхание. А теперь звенящим от стресса голосом Отис П. Господ говорит, что ему очень нужно, чтобы Пемулис реально быстренько заскочил в ворота, вырезанные в рабице «Циклон» на юге корта 12 и прошел по четырехкортовой карте театра мира, чтобы показать Господу, как включить формулу EndStat, по которой каждая тысяча рентген обычного рентгеновского и гамма-излучений приводят к 6,36 смертям на сто НАС, а для 93,64 значат сокращение продолжительности жизни на (Общее количество Р – 100) (.0636(Общее количество Р – 100)²) лет, т. е. в Минске, так сказать, еще долго не будет роста цен на вставные челюсти. И тому подобное.

После того, как было потрачено где-то пол оставшегося мегатоннажа планеты, стало ясно, что пока на коне АМНАТ. Хотя они с СОВВАРом и СПАЗОБаются туда-сюда с пугающей точностью – ответственным ракетчиком СОВВАРА сегодня играет мужеподобная и подозрительно мускулистая Энн Киттенплан (которая в двенадцать с половиной похожа на белорусскую толкательницу ядра, и покупает мочу чаще чем раз в квартал, и может похвастаться куда более пышными и впечатляющими усами, чем, к примеру, мог бы отрастить Хэл, и известна жуткими припадками гнева), но, в общем, Киттенплан за весь день не выбила ничего меньше непрямого попадания, а пусковик АМНАТа – Тодд («Полтергейст») Потлергетс, тринадцатитлетний эндоморф из Эдины, штат Миннесота, весь раздражающий игровой стиль которого состоит исключительно из кик-подач и свеч с верхней подкруткой и который последние два года был СЦС ¹²⁸ Эсхатона с такой точностью, что это просто надо видеть, – все же обе стороны пока искусно избегали эскалации конфликта до УГРАНов, которые обычно тут же выводят обоих сверхкомбатантов из игры; и президент АМНАТа Ламонт Чу под предлогом эмоциональных ударов Гопника по Югу США плюс арациональных свечей Пенна по Израилю – тот на саммите недвусмысленно включили в договор взаимной обороны АМНАТа, – под этими тактическими золотыми жилами предлогов набил серьезные очки ПРИСРАВИСа по ЮЖАФРу и ИНДПАКу, скоропалительный оборонный альянс и неверная рука которых пока не достигли ничего серьезнее косяков облученной трески у Глостера. Когда случается прямое попадание, Трельч подскакивает и пользуется шансом вставить восклицание, которое считает своей визитной карточкой как ведущего: «Вот-те-НА!» Но СОВВАР, обложенный по двум направлениям АМНАТом и ИРЛИВСИРом (чьи периодические свечи в сторону Израиля АМНАТ, вызывая бурю дипломатических протестов от ЮЖАФРа и ИНДПАКа, убеждает Господа вводить как «прискорбные промахи»), бедный старый СОВВАР даже с передовой гражданской обороной и ЭМИ-устойчивыми коммуникациями наловил такой серьезный побочный ПОСРАВИС, что логика теории игр неумолимо подталкивает его к позиции, где у него в целом нет выбора, кроме как начать УГРАНы по АМНАТу.

Теперь премьер СОВВАРА Тимми («Сонный ТиПи») Питерсон подает петицию О. П. Господу на возможность/разрешение сделать зашифрованный звонок на борт номер один. «Зашифрованный звонок» означает, что им не надо кричать друг другу через всю карту кортов; Господу приходится доставлять сообщения с одного края в другой, с точностью вплоть до наклонов головы, приглушенных тонов и т. д. Премьер и президент обмениваются стандартными формальностями. Премьер просит прощения за шутку про стадион. Хэл, который, как он твердо решил, говорит «нет» химии на публике, подсмотрел в черновые подсчеты Пемулиса по ПОСРАВИС/ПРИСРАВИС Комбатантов на данный момент и соглашается биться с Аксфордом об заклад на пятюню американских гринов, что АМНАТ ни за что не согласится на предложения СОВВАРа. В такие бессобытийные дипломатические затишья Трельчу остается только снова и снова повторять «Какой чудесный день для Эсхатона»