– Пирита! – ласково окликнул её Вихрь, подлетая с другой стороны.
Небесная отшатнулась, едва не сбив Холода и задев его крылом по носу. Он вновь ощутил ту же самую неприятную вибрацию.
– Осторожно! – буркнул он, отталкивая её.
– Ох, извини! – пробормотала Пирита и дёрнула хвостом в сторону песчаного. – Это он меня напугал.
Вихрь красноречиво закатил глаза.
– Я только хотел спросить… Как ты оказалась у Когтей мира? Ты вроде не из тех, кто дезертирует из боевого крыла и пускается во все тяжкие.
– О нет! – воскликнула небесная. – Я совсем не такая. За королеву Пурпур я дралась бы не щадя жизни, до последнего… – Вытянув шею, она внимательно осмотрела горы и повернула чуть западнее. – Но когда на трон взошла королева Рубин и потребовала, чтобы каждый принёс ей присягу, я просто не смогла, понимаете? Я служу одной королеве Пурпур, до самой смерти!
Холод заметил, что Луна то и дело озадаченно хмурится, глядя на небесную, как будто читает свиток, написанный на нарвальем языке. Тоже догадалась, что Пирита – дракомант? Почуяла или поняла по её мыслям?
Тогда становится совсем непонятно. Если у Пурпур был собственный дракомант, да ещё верный «до самой смерти», то почему она не использовала его для войны?
– Вот я и улетела из Небесного дворца к Когтям мира, – вздохнула Пирита. – Иногда мне снится, что королева Пурпур зовёт меня к себе, но Мороз сказал не обращать внимания: слишком опасно летать по всей Пиррии в поисках королевы в изгнании, а сны – это пустое. Другое дело, сейчас. – Небесная с надеждой улыбнулась Холоду. – Вы правда думаете, что королева там?
Ледяной дракончик кивнул, уже опасаясь, как бы чего не вышло. Каких ещё бед может натворить Пурпур, если получит назад своего верного дракоманта с неизвестно какой магией? Даже представить страшно! А главное, не помешает ли Пирита освободить Града? Что она скажет, когда узнает их конечную цель?
Они остановились на ночь в долине, покрытой шапками кустарника с мелкими белыми цветами. Казалось, кто-то забрался на снежные пики вокруг и набросал оттуда снежков. Песчаный дракончик развёл костёр и принялся жарить белок, которых наловила Луна, а Холод поймал в ручье здоровенную рыбину и сжевал сырой. Он вообще не понимал, зачем обжигать дичь на огне, прежде чем съесть. Впрочем, дикие вишни и сливы, которыми поужинала радужная, смотрелись ещё менее аппетитно.
Пирита сидела, рассеянно отщипывая кусочки от своей белки. Жёлтовато-оранжевая чешуя небесной сверкала бликами в свете костра. Каждый раз, когда Холод оборачивался, ему казалось, что она придвинулась чуть ближе. Говорила она мало и почти не слушала Вихря, который рассказывал, как драконята судьбы одолели злобных песчаных принцесс Огонь и Ожог и отдали трон королеве Тёрн. Песчаный дракончик видел это своими глазами, да и рассказывать умел интересно – Луна с Кинкажу слушали с горящими глазами, хотя наверняка уже знали всю историю драконят.
Наконец все уснули, свернувшись у костра, в том числе и Пирита. Холод вызвался первым нести ночную вахту, вызвав немалое удивление Кинкажу. Зачем сторожить ночью, когда все спят и никто не нападёт? Да и вообще – война ведь закончилась, кого бояться? И прочее, и прочее – всё в духе наивных и безалаберных радужных.
Долина погрузилась в тишину и мрак. Одна луна зависла острым серпом над самыми горными вершинами, а две другие, чуть полнее, стояли выше. Подождав, пока дыхание небесной не станет ровным, ледяной дракончик тихонько подкрался к ночной и тронул за крыло.
Она потянулась передними лапами и чуть всхрапнула, сворачиваясь клубочком ещё теснее. Холод ощутил почти непреодолимое желание прижаться к чёрным крыльям с серебряными звёздочками и тоже забыться сном.
– Луна! – шепнул он, тряхнув её за плечо.
Она открыла глаза и зевнула, приподнимаясь.
– Что случилось?
– Пирита точно спит? – спросил он еле слышно. – Проверь, а?
Ночная прислушалась, потом кивнула, но Холод на всякий случай поманил её, отводя подальше от остальных, к дереву, увитому белым вьюнком. Лёгкий ветерок шевелил бледные призрачные лепестки.
– Мне кажется, что Пирита – дракомант, – с ходу перешёл дракончик к делу, боясь сказать наедине и среди ночи что-нибудь лишнее.
– О, как интересно! – оживилась Луна. – Если так, то она сама об этом не подозревает… во всяком случае, не думает. Странно, правда? Когда владеешь такой сильной магией, поневоле должно хотеться заколдовать что-нибудь, помочь себе или другим… И страшно должно быть – а вдруг потеряешь душу, стоит ли оно того? Хотя, может, только у меня так было бы, не знаю. Так или иначе, в мыслях у Пириты я ничего подобного не слышала.
– А как она тебе вообще?
– Ну… мне её жалко. – Луна задумчиво царапнула когтем ствол дерева, усыпанный цветами. – У неё мысли идут как будто по кругу… По голове её, что ли, ударили? Кружатся и кружатся: про верность королеве Пурпур, про свою никчёмность, про небесных, которые лучше всех, потом опять, что она тупая и недостойная, и снова про Пурпур…
– Может, она и впрямь не слишком умная?
Ночная пожала крыльями.
– А может, так сильно расстраивается и так долго, что эти мысли застряли в голове и вертятся, вертятся… Трудно сказать. Мне такие ни разу ещё не попадались. Она как бы… ну… очень мелко думает, всё время на поверхности.
– Надо же, – усмехнулся он, – всю жизнь окружена радужными, а ни разу не встречала мелко мыслящих.
Луна шутливо пихнула его хвостом.
– А ты узко мыслящий, если считаешь их такими! Разве не заметно, что Кинкажу и Ореола совсем другие? Ну, – хмыкнула она, – разве что Кокос звёзд с неба не хватает… Короче, Пирита странная, очень странная.
– Наверное, как раз потому, что дракомант. Скрывает свои способности от других, с помощью особой магии.
С цветущих лиан сорвался вихрь лепестков и осыпал их, будто снегом.
– Даже страшновато становится. – Луна передёрнулась.
– Вот и я о чём, – кивнул Холод, снимая белый лепесток с её крыла. – Вдруг она куда опаснее, чем кажется? Представляешь, какая должна быть сила, чтобы скрывать мысли даже от тебя? Пирите нельзя доверять!
Оба обернулись, глядя на силуэты спящих вокруг тлеющего костра.
– Бойся той, что иною казалась, – прошептала ночная, и ледяного дракончика царапнули по спине когти страха. – Может, это как раз о ней?
– Всё равно нам без неё никуда, – буркнул Холод, – да и как её бросишь? «А почему бы и нет», – вдруг подумал он.
– Надо просто быть осторожнее, – кивнула Луна и снова глянула на спящих, – а ещё – посоветоваться с Вихрем, вдруг что-нибудь придумает.
– Я сам ему расскажу… – Дракончик постарался скрыть досаду под небрежным тоном. Конечно, песчаный был бы полезен, но от одной мысли, что он будет стоять с Луной здесь, среди цветов, сердце ухало в бездонную ледяную
