Тихо и незаметно кобольд подкрался ближе. Человеки его покамест не замечали. Факелов недоставало, чтобы осветить всю эту пещеру, Верхние бродили в полутьме. Так что Фырдуз мог ходить почти рядом с ними, оставаясь невидимкой.
Оказавшись в дюжине шагов от связанного чудовища, кобольд изумленно ахнул. Он никогда еще не видел ничего подобного. Больше циклопа, без единой шерстины, зато с восемью мощными когтистыми лапищами – четырьмя снизу и четырьмя сверху.
А уж пасть-то!.. Пасть зверюги окружали четыре длинных, кривых и страшно острых зуба-пилы. Видимо, именно ими она резала землю, рыла ее, как мотыгами.
В огромном же зеве тоже были зубы. Тьма-тьмущая мелких плоских зубов, похожих на лопаточки. Прямо сейчас чудище мерно жевало целую гору червей, личинок и другой ползучей вкуснятины. Стоящий рядом Верхний закидывал их туда половником из ведра.
Разглядев зверя так хорошо, Фырдуз усомнился, стоило ли сюда приходить. Кормят его не мясом, и Верхний его явно не боится… но вы только гляньте на этот кошмар! Он же проглотит Фырдуза, как грибок!
И все же Фырдуз дождался, пока уйдет Верхний, и подкрался еще ближе. Вдруг чудовище все-таки возможно приручить?
– Не бойся, подойди ближе, – раздался гудящий голос.
Фырдуз вздрогнул. Это что же, не зверь?! Оно говорящее?!
Потом он испугался, что их услышат. Но неведомое существо старалось говорить потише, рядом никого не было, а у человеков очень плохой слух.
Вот у грифонов слух куда лучше. Но их явно держали подальше от этой громадины.
– Я тебя вижу, мелкий, – снова раздался голос. – Ты же кобольд, я прав? Ты не из этих?
– Да, я кобольд, – шепнул Фырдуз, подползая почти вплотную. – Говори еще тише, пожалуйста. Ты кто?
– Я индрик, – ответил гигант.
– Это имя такое?
– Нет, название моего народа. Я индрик, и мой отец – индрик, и мой брат – индрик, и моя мать была индриком. Все мы – индрики. Нас еще называют иногда глубинными драконами, хотя мы совсем не похожи на драконов. А мое имя… оно длинное. Оно очень-очень длинное. Мне понадобится столько времени, чтобы произнести его полностью, что ты успеешь пообедать. Поэтому можешь называть меня сокращенным вариантом.
– А как он звучит?
– Трантарикуририн.
– Это сокращенное?.. Я боюсь представить, как звучит полное… но ладно. Мир тебе, Трантарикуридин.
– Трантарикуририн. И тебе мир… мм?..
– Фырдуз. Я Фырдуз Ерке, и мне нужна твоя помощь.
– Боюсь, сейчас я не способен помочь даже самому себе… – вздохнул Трантарикуририн.
– Дело поправимое, – заверил Фырдуз, снова уползая в темноту.
Ему не сразу удалось исполнить задуманное. Грифонавтов в пещере было больше сотни, и Фырдуз понятия не имел, у кого из них ключи от цепей. Но он предположил, что, раз этот индрик для них так ценен, ключи должны храниться у самого главного, а самый главный почти наверняка живет в самой большой палатке.
Так оно и вышло. Пришлось прождать не один час, прежде чем атаман накрылся пледом и захрапел, но уж после этого Фырдуз смог спокойно обшарить его вещи. Стражи у палатки не стояло – видно, грифонавты считали, что достаточно охранять саму пещеру.
Маленький кобольд порядочно трусил, копошась в сундучке атамана. Если тот сейчас проснется или кто-то войдет – ему несдобровать. Фырдуз предпочел бы сейчас оказаться за сотни вспашек отсюда, в родном Суркуре… и чтобы хобиев там не было…
Но хобии никуда не денутся. И чтобы Яминия не повторила судьбу Кобольдаланда, Фырдузу надо найти эти злосчастные ключи.
В сундучке он их так и не нашел. Пришлось кобольду осторожно сунуть руку атаману под плед. Тот спал без подушки, одетым, так что если ключи и у него – то где-то на теле.
Атаман не проснулся, только слегка заворчал во сне. Фырдуз дотянулся до его пояса и наконец нашарил вожделенную связку. Очень медленно, стараясь не звякнуть, не коснуться кожи Верхнего холодным металлом, кобольд вытянул ключи – и выскочил из палатки.
Пока его не было, индрик тоже успел заснуть. Фырдузу долго не удавалось его разбудить – такая уж огромная туша. Фырдуз и щипал его, и пихал, и даже попытался укусить – тот и не дернулся. Слишком сильно его тревожить кобольд боялся – а ну придавит спросонья, а то и проглотит?
А если даже нет – на шум всяко сбегутся грифонавты. Кому от того будет хорошо?
Уж точно не Фырдузу.
Но после долгих попыток он все-таки добудился индрика. Тот широко зевнул, испустив просто непередаваемую вонь, и попытался перевернуться на бок. Цепи натянулись, и гигант затрепыхался, вцепляясь в землю нижней четверкой лап.
– Да тише ты! – зашипел Фырдуз. – Не шуми, сейчас освобожу!
Индрик сразу стих. Фырдуз принялся один за другим отмыкать замки. Те поддавались не запросто – похоже, цвергская работа. Вряд ли можно сыскать кузнецов лучше, чем эти огромные бородачи, – что Внизу, что Наверху. Говорят, среди циклопов есть такие, что им не уступают, но Фырдуз сомневался.
Вот тихо легла на землю последняя цепь. Кобольд снимал их осторожно, как если б то были живые змеи. Индрик так же осторожно перевернулся мордой вниз. Он встал на четыре передних лапы так, что пасть оказалась обращена к земле, и торопливо шепнул:
– Спасибо тебе, кобольд Фырдуз. Теперь говори скорее, чем я могу тебе помочь, потому что я хочу уйти как можно скорее.
– Мне нужно, чтобы ты помог мне добраться до Яминии, – попросил Фырдуз. – Ты ведь сможешь?
– Спрашиваешь! – изогнул чудовищные бивни Трантарикуририн. – Если нужно прокопать туннель – я тот самый индрик, что тебе нужен. Просто укажи направление!
– В Яминию, – повторил Фырдуз.
– В Яминию! – воскликнул Трантарикуририн. – Но сначала… сначала – вниз.
Бивни вокруг его пасти принялись вращаться с какой-то невероятной скоростью. Словно огромный и очень толстый земляной червь, индрик вгрызся в землю – и ушел в нее, как рыба уходит в воду.
Недолго думая Фырдуз прыгнул следом.
Глава 21
Танзен долго лежал неподвижно, пытаясь перевести дыхание. Он все еще ощущал страшное пульсирование чакр. Еще секунда-другая – и они бы взорвались, убив своего обладателя.
Так же как убили практиканта.
Жаль парня. Ужасно жаль. Хороший мог бы выйти волшебник. Спас жизнь своему наставнику… а Танзен даже не помнил его имени.
И подумать только, что он считал форму петуха никчемной. Надо будет тоже такой обзавестись.
Но что это было? Врата Шиасса и могила Бриара, что это была за блеваная кирня?
Не антимагия. Точно нет. Антимагия всего лишь подавляет магию или выжигает ее. Даже самый могущественный антимаг может только лишить волшебника силы – но не убить.
А здесь… здесь магия обернулась против владельцев. Мана в жилах стала смертельным ядом, чакры превратились в болезнетворные опухоли. За всю свою жизнь Танзен не сталкивался ни с чем подобным.
И это действовало только на волшебников. Остальные продолжали стоять как ни в чем не бывало. Видимо, неразвитые чакры обычных людей и вывернутые антимагов от этого излучения не
