Трудность была еще и в том, что текст трилогии не выглядит гармоничным и выверенным произведением: Толстой писал книгу на протяжении двух десятилетий, когда обстоятельства его собственной жизни менялись кардинальным образом. А если учесть, что трилогия «Хождение по мукам» чаще всего воспринималась как история исканий и борений русской интеллигенции на сломе эпох, станет очевидна смысловая и идеологическая нагрузка, порой подминающая сюжет и характер знаменитой книги под себя.

Правда, некоторые опасения были связаны с другим опытом экранной мистификации — сериалом «Однажды в Ростове», историческую канву которого составляли трагические события — расстрел рабочих в Новочеркасске в 1962 году. Автором сценария того сериала была Елена Райская, сценарист нынешней версии «Хождения по мукам», а режиссером — Константин Худяков. Справедливые упреки, которые раздавались в момент премьеры «Однажды в Ростове», были связаны прежде всего со значительным количеством бытовых и исторических неточностей, допущенных при воссоздании на экране атмосферы не слишком давнего советского прошлого. Но главное критическое замечание касалось того, что в сериале настоящая драма 1962 года была сюжетно склеена с историей бандитской группировки, действовавшей в реальности в другом городе и более новом времени. К сожалению, критика не пошла на пользу авторам сериальных реконструкций и экранизаций.

Заметим, что Елена Райская — драматург опытный и набивший руку на создании экранных циклов, причем с явными навыками адаптации замысла в процессе воплощения под эстетику будущего канала премьерного показа. Для получения творческой индульгенции по части сравнения с текстом книги в заголовок сериала «Хождение по мукам» была вынесена пресловутая формула-оправдание «по мотивам». Увы! Она стала критической и определяющей операции по вивисекции сюжетных линий, а затем и смысла экранизируемой книги. Второстепенные персонажи вдруг выросли в полноправных героев, некоторые ключевые эпизоды и фабульные повороты были отброшены за ненадобностью, а вместо них появились непонятные и бессмысленные с точки зрения развития характеров сцены. Все это можно было принять и простить, если бы в сериале существовало главное — развитие характеров и судеб четверки центральных персонажей, про которых Толстой и написал трилогию.

К счастью, они есть в телесериале: сестры Булавины — Катя (Юлия Снигирь) и Даша (Анна Чиповская) и их возлюбленные — Рощин (Павел Трубинер) и Телегин (Леонид Бичевин). История двух пар влюбленных поначалу кажется вполне соответствующей тому, какими они представлялись при чтении романа. Но чем сильнее сериал набирал обороты, тем чаще возникало удивление от того, что в кадре оказывались совсем странные персонажи. Так и непонятно по прошествии дюжины серий, зачем превращать историю грабежей Жадова (Андрей Мерзликин) в сквозной сюжет? Почему футуристка Лиза Расторгуева стала его напарницей? Понимаю, что без Светланы Ходченковой, которая ее играет, сейчас не обходится ни один проект, но нельзя взять в толк наличие в данной экранизации подобных превращений. В итоге получается, что вместо серьезной драмы о духовных поисках мы видим лишь эпизоды народных бунтов, батальные сцены, грабежи и убийства, наскоро соединенные отдельными эпизодами согласно фабуле литературного первоисточника.

Только к финалу начинаешь понимать «глубину» замысла авторов, превращающих сериал в подобие энтэвэшных криминальных программ и сериалов. Главные герои при этом теряются в толпе террористов, грабителей и бандитов, а «трагическая» гибель в перестрелке пары Жадова — Лизы и есть, видимо, кульминация сериала. Этакие Бонни и Клайд времен Гражданской войны. Аналогичная история — с гипертрофированным разрастанием роли поэта Бессонова (Антон Шагин), которому волей авторов «продлили» жизнь аж до последней серии, превратив чуть ли не в центрального персонажа. Потом его все-таки «заставили» застрелиться, за кадром.

В принципе со всеми издержками современной версии можно было бы смириться, если бы не одно серьезное «но» — судьбы всех участников главного квартета теряются в гангстерско-приключенческой мешанине. И самое главное — чем ближе к финалу, тем более и сестры, и их возлюбленные становятся похожи друг на друга. А ведь у каждого из них был свой путь, своя дорога в ту новую Россию, куда привела их авторская воля Алексея Николаевича Толстого. У Райской и Худякова, видимо, иной взгляд на разные судьбы.

Печальный результат очередного 12-серийного телевторжения на территорию литературной классики подтвердили опросы сотрудников городских библиотек: текст «Хождения по мукам» спрашивают единицы. Совсем не так, как когда-то «Идиота». Шанс получить адекватное экранное произведение, посвященное переломному моменту отечественной истории, был упущен. Во многом именно потому, что попытка адаптировать литературный текст под каноны вещания одного из федеральных каналов спродуцировала значительное искажение не только смысла первоисточника, но и его исторической основы.

В подобном контексте пытаться анализировать сериал на предмет соответствия историческим реалиям бессмысленно и непродуктивно. Зрители в очередной раз столкнулись с игрой в историю, которая оказалась лишь фоном для перенесения на экран сильно измененной сюжетной фабулы классического литературного произведения. Это даже не интерпретация, а тотальная фейкизация и самой истории как совокупности известных фактов и событий, и литературы.

Уроки на будущее

Опыт медийной интерпретации значительного исторического события выявил в современных экранных продуктах очевидный кризис в отношениях между историей и СМИ. Что, на наш взгляд, является прямым следствием политических и идеологических конфликтов, характеризующих в последние годы медиа. Их отголоски так или иначе влияют на понимание того, какие варианты возможны при рассказе и показе исторического событийного ряда. Увиденное на кино- и телеэкранах в связи с юбилеем Великой русской революции подтверждает выявленную тенденцию: от мифологии киноистории экранная культура дрейфует к снижению достоверности контента, фейкизации предлагаемых версий.

Справляться с данной тенденцией необходимо, бороться важно. Иначе на горизонте вновь будут возникать медийные призраки и персоны, воспитанные в координатах измененного исторического сознания, где все перевернуто с ног на голову. Когда агрессор и оккупант вдруг начинает вызывать сочувствие, а подвиги и самопожертвование людей — циничную усмешку либо отрицание самого факта таких событий. Выступление мальчика Коли из Нового Уренгоя в немецком бундестаге 19 ноября 2017 года — яркое тому доказательство.

Впрочем, идеологический и медийный бой нам могут дать и дают в сфере человеческой деятельности, которая вроде должна дистанцироваться от политики. Но самом деле уже больше ста лет она постоянно и активно политизируется. Опыт начала XXI века не исключение. Речь идет о спорте. О нем и о том, какие медийные схватки разворачиваются на данном поле — в следующей главе книги.

Глава 10. Спорт — соревнование в манипуляции. Теперь